обе ноги перебиты. Схватил его, тащу по снегу подальше от танка. Двадцать метров… Тридцать метров…
Взрыв был сильный. Башня поднялась метров на пять, кувыркнулась в воздухе и грохнулась рядом с корпусом. Железки с неба сыплются.
Полковник обнял меня:
– Сынок! Не забуду! Как твоя фамилия? Абдулин? Не забуду! Пока возьми вот пистолет на память…
Подоспевшие санитары уложили его на волокушу, сделанную из лыж, и поволокли в тыл…
Через три десятка лет маршал бронетанковых войск Олег Александрович Лосик, в те дни воевавший в составе 4-го мехкорпуса в полосе боевых действий 293-й стрелковой дивизии, поможет мне установить личность полковника. Им был батальонный комиссар 69-й танковой бригады Г. В. Прованов.
Не за награды воевали, это правда. Как на духу скажу: когда карабкался на броню горевшего танка, я не думал о награде. Думал: «Только бы успеть до взрыва!» Но товарищи – и посейчас в селе Пестровка Стерлитамакского района Башкирской АССР живет мой однополчанин Евстигнеев Иван Александрович, который видел и помнит этот эпизод, – товарищи заранее меня поздравили с наградой за спасенного (ордена и медали в своем статуте имели положение «за спасение командира, с риском для собственной жизни». – Прим. ред.). До семьдесят пятого года у меня все теплилась надежда узнать о его дальнейшей судьбе. Выяснилось, что в 69-й танковой бригаде полковника Г. В. Прованова считают сгоревшим в танке. Тело его найдено не было. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза – он в том бою командовал бригадой взамен заболевшего комбрига. Полагаю, танкисты, наскоро осмотрев после боя взорвавшийся и сгоревший танк, пришли к выводу, что батальонный комиссар сгорел.
Но что произошло с ним на самом деле? После того как я расстался с ним и пожилые санитары на волокуше из лыж потащили его в сторону санчасти?.. Накрыло артобстрелом? Погиб от осколка, избежав смерти в горящем танке? Умер от потери крови? Должны были в таком случае сохраниться при нем хоть какие-то опознавательные документы…
Мне, как говорится, не повезло. Но мне не повезло всего лишь с наградой. Тому человеку – если он все-таки погиб, только что зацепившись за жизнь таким чудесным образом! – ему «не повезло» больше… Когда говорят о пропавших на войне без вести, я вспоминаю именно тот день. Земля вставала дыбом в буквальном смысле, и наверняка не один человек был завален ею раз и навсегда вместе со всеми своими опознавательными документами…
Еще две чудовищные картинки врезались в память, когда, простившись с танкистом-полковником, я догонял своих.
…Странная фигура на трех точках – на локтях и одном колене, – содрогаясь в конвульсиях, улепетывает от «передка» мне навстречу. Вторая нога в валенке противоестественно длинная: безжизненно болтаясь, она цепляется за всякие неровности – от этих-то зацепок и содрогается все тело. Уже проскакиваю мимо – оторвало человеку ногу, подберут санитары, уволокут в тыл, жив останется. Как вдруг, страшно
