если здесь я минутку постою.
– Конечно, ничего. Барри! Где ты запропастился?
В ворота въехали три всадника. Один из них сразу побежал к крыльцу. В этот момент из дверей вышел Барри и осветил лицо приезжего. Это был Хрёрек.
Первая стрела воткнулась Вальдиру в правое плечо. Вторая попала в сердце. Должна была попасть. Но Тора бросилась на грудь берсерку и сразу же обмякла в его руках.
– Схватить Бейгаза! – крикнул Хрёрек. – И немедленно казнить.
Его слуги бросились к забору, на котором слабый свет факела едва высвечивал силуэт лучника. Он успел пустить стрелу в третий раз. Но рука дрогнула от предчувствия скорой смерти, и стрела воткнулась в «молоко» далеко от цели, задребезжав в бревне стены.
Раненную Тору занесли в дом. Стрела проткнула грудь насквозь. Её сломали и выдернули из тела девушки. Кровь лилась ручьём.
– Барри, скорее к лекарю беги!
– Не надо! Всё кончено, – рыжая дева взяла холодными руками теплые ладони любимого берсерка, – не терзайся. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Я счастлива, что всё так случилось. Я умираю, но при этом рядом ты сидишь. Мечты сбываются. Вернее, уже сбылись. Осталась лишь одна.
Её голос постепенно затихал и Вальдиру приходилось, чтобы услышать, склоняться к ней всё ниже и ниже:
– Какая?
– Поцелуй. Он ни к чему тебя теперь не сможет обязать. Но я с твоим поцелуем на губах этот мир покину. Помоги мне умереть счастливой.
Он не стал заставлять себя уговаривать и поцеловал её в губы.
– Прощай! И отойди в сторонку. Пока есть силы, хочу сказать два слова брату.
Место Вальдира занял Хрёрек:
– Тора! Держись! Сейчас прибудет лекарь.
– Не трать напрасно моё время. Спасибо, что у меня был такой брат, как ты. Я это не ценила. А зря. Теперь уже поздно что-нибудь исправить. Прости меня…
– За что?
– Не перебивай, прошу! В смерти Сольвейг я виновата.
– Ты? Ты наговариваешь…
– Это правда. Я дала Хельги яд, а он с ним Гуннхильд отправил в дом твоей любимой. Служанку мою затем убил Бейгаз и закопал в лесу. Это так было. Прости.
Бледный Хрёрек встал с кровати, сжал кулаки и уперся взглядом в потолок.
– Это была моя идея подослать к Оде ворожею, которая бы ей нагадала Хельги в женихи. Но судьба распорядилась по-другому. Всё не так. Иначе. Запутав всё в клубок. Я много ещё плохого в жизни совершила. Теперь я каюсь и прощения прошу. Прошу тебя мой милый Хрёрек, прости свою сестру. Мне жить осталось два мгновения. Прости!
– Нет, не могу. Такое не прощают.
– Что ж понимаю. Но умираю с надеждой, что ты меня когда-нибудь простишь.
Она закашлялась кровью и по телу побежали предсмертные судороги. Вбежавший лекарь сел уже рядом с телом, испустившим дух.
***
Мунин, кивая клювом, пробормотал:
– Главное в жизни не каким ты родился, а каким ты умрёшь.
Глава 9
