она тебе не дочь? И если Ханна считает себя кем-то другим, нет ли у нее каких-то более серьезных нарушений психики, чем они думают?
– …обеспечивая при этом полную доступность для людей с ограниченными возможностями. Мэтт предложил длинные наклонные дорожки, чтобы соединить…
– Ханна сегодня заговорила.
Алекс с Ханной синхронно перестали жевать, а потом так же одновременно повернулись к ней, будто их пронзил электрический разряд.
– Что?
– Она заговорила. Произнесла вслух слова.
На его лице засияла широкая улыбка.
– älskling… – Потом он повернулся к Ханне. – Lilla gumman, это же так?..
– Сказала, что она не Ханна.
Улыбка померкла.
– Что?
Сюзетта пожала плечами.
– Она так и сказала: «Я не Ханна». А потом так закатила глаза, что стала похожа на… Даже не знаю, на кого. На кого-то… жуткого.
Лицо Алекса приняло знакомое выражение, возникавшее каждый раз, когда он был озадачен или ему приходилось слишком упорно думать. Чтобы скрыть замешательство, он снова нацепил на губы улыбку.
– Ты так сказала, lilla gumman? Ты говорила с мамой?
Сюзетта ожидала, что Ханна покачает головой. Так оно и случилось. Но она не ожидала, что дочь в ужасе распахнет глаза и скрючится у папы за спиной. Ханна несколько раз ударила себя ладошкой по маленькой грудке, умоляя Алекса ее понять.
– Ты Ханна?
Она кивнула и захныкала, на глаза у девочки навернулись слезы. Потом она сильнее хлопнула себя ладошкой в грудь.
– Ну конечно же, Ханна; никто не утверждает, что нет. Ты не говорила с мамой?
Она покачала головой и протянула ручки, чтобы он ее обнял.
Сюзетта сердито вздохнула и подперла локтем утомленную голову. И какого хрена было беспокоиться?
Алекс прижал Ханну к себе и поцеловал в макушку.
– Давай ты ненадолго поднимешься к себе в комнату, чтобы мы с мамой могли поговорить.
Мать уловила момент, когда на лице дочери появилось победоносное выражение. Девочка тут же изменила тактику, показала на гостиную и на телевизор, но Сюзетта не намеревалась ей потакать, чтобы смягчить несуществующую обиду.
– Мне кажется, сегодня ты уже достаточно смотрела телевизор.
Ханна топнула ножкой по полу и сердито покачала головой.
– Да, достаточно. Я все слышала, пока была наверху, в ванной.
Алекс быстро повернулся к ней с вопросительным выражением лица.
– Мне стало нехорошо, – объяснила она ему.
Не взглянув ни на мужа, ни на дочь, Сюзетта стала убирать со стола.
– Можешь взять игрушки и поиграть в своей комнате. Или почитать книгу.
Она прекрасно знала, что происходило у нее за спиной: Ханна наверняка сделала печальное лицо и пытается уломать Алекса выполнить ее желание. В
