то, что он не мог убедить ее ответить ни словами, ни музыкой.
В эфире начался рекламный блок, во время которого слушателей призывали поддержать независимое радио. Сюзетта сделала тише, пока звук не стал едва слышен. Алекс каждый год от лица компании вносил пожертвования на поддержку этой волны, вещавшей на частоте 91,3 FM, и местной независимой телекомпании. Она посмотрела на Ханну в зеркало заднего вида. Пристегнутая ремнем безопасности, девочка была вне досягаемости, ее веки отяжелели от сна. Самый что ни на есть подходящий момент, чтобы вывести ее на разговор.
– Ну что, Ханна, я посмотрела, кто такая Мари-Анн Дюфоссе.
От звука этого имени ребенок дернул головой и поднял глаза, но только для того, чтобы посмотреть в окно.
– По всей видимости, она была интересная девушка. А какой трагический конец. Принять смерть на костре вместе с матерью. А ведь они даже ведьмами не были.
Ханна повернулась и посмотрела через зеркало маме в глаза. Надеясь развеять тревогу, поселившуюся в душе, когда она узнала о новой личности дочери, Сюзетта попыталась свести угрозу на нет.
– Ты, вероятно, не знаешь, однако во всей охоте на ведьм это был особый пунктик. В те времена все были очень суеверны. Порой, чтобы отвести от себя подозрения, оставался только один выход: указать на других, настоящих ведьм. Проблема заключалась лишь в том, что те тоже были простыми людьми. То же случилось и с Мари-Анн Дюфоссе. Сперва обвинили одну женщину, которая в конечном итоге назвала имена многих других, в том числе и твоей героини, пытаясь спастись. Но, насколько я понимаю, Мари-Анн действительно стала последней жертвой, сожженной на костре. Такой же невинной, как другие девушки и женщины, осужденные до нее.
Ханна покачала головой.
– Какая же ты дура.
У девочки получилось «дюра», и Сюзетту поразил ее французский акцент. Но она тут же попыталась скрыть радость от того, что ей удалось развязать Ханне язык.
– Что ты сказала?
Но дочь уже отвернулась к окну.
– Уверена, Ханна, ты могла бы мне и объяснить. Или тебя лучше называть Мари-Анн?
Это привлекло ее внимание. Девочке надо было отдать должное: свою роль она играла хорошо. Сюзетте пришлось сосредоточиться на дороге: они уже почти подъехали к школе, и ей не хотелось опоздать. При этом она знала, что Ханна следит за ней и просчитывает следующий ход.
Сюзетта припарковала машину, и дочь отстегнула ремень безопасности. Фасад школы и прилегающая к ней территория выглядели не такими ухоженными по сравнению с другими, более дорогими школами, в которые девочку отдавали раньше. Ржавое оборудование детской площадки, казалось, придет в негодность через каких-нибудь года два. На грязном поле валялись оранжевые дорожные конусы со светоотражателями и сдувшиеся мячи разных цветов и размеров. Создавалось впечатление, что когда-то здесь располагалась муниципальная
