в смысле организованного социального или политического тела не существовало вовсе во времена Тацита. Единственной связью, объединявшей расу, естественно бессознательно, незаметно для самих германцев, был общий язык.
Затем, если от общего родового понятия германской расы мы спустимся к более частным видовым понятиям племенных колен, то увидим здесь кроме языка еще и другую связь – единство религиозное. Ход немецкой истории не был таков, что старые племена или колена, связь которых основывалась на общности происхождения, превратили свой слабый и неопределенный союз в союз государственный так, чтобы вместо отдельных маленьких народцев носителем политической жизни сделалось племя или нация. В этом отношении они представляют полную аналогию со славянскими племенами, населявшими древнюю Россию. Остготы и вестготы, вандалы долгое время оставались совершенно отдельными государствами, пока не слились с другими, чуждыми племенами. Даже мелкие народности делились, входили в связь и соединение с другими составными частями; на место старых, исчезавших являлись новые племена, новые народности – этот ход немецкой истории содействовал тому, что старое деление на племена было забыто. Но и в первоначальное время почти не было учреждений, в которых племенное родство находило бы более резкое и определенное выражение. Народцы, связанные между собой племенным родством, так же часто боролись между собой, как и с чужими племенами. Единственной объединяющей связью некоторых из этих племен был, как сказано, религиозный культ. От Тацита, например, мы имеем сведения, что марсы имели общий храм в честь богини Тамфаны; в этом храме они собирались вместе для отправления религиозных обрядов и принесения жертв («celeberrimum illis gentibus templum, quod Tamphanae vocabant…» – Тацит, Анн. 1, 51). В других местах своих сочинений Тацит приводит еще три подобных примера.
1) Несколько племен, перечисленных им (Reudigni, Aviones, Anglii, Varini, Eudoses, Nuithones и др.) – имели общий культ богини Нерты, святилище которой находилось на одном из островов Балтийского моря, неподалеку от берегов Дании или Голштинии, вероятно Рюгена.[21]
2) Семноны (Semnones), занимавшие нынешний Лаузиц на реке Шпрее, Бранденбург и Саксонию – и родственные им народности приносили жертвы и отправляли ежегодно торжество в честь Zio или Ziu (Thio) – бога войны (Germ. 39).
3) Народцы, поименованные Тацитом и входившие в состав лугиев (Harii, Helveconae, Manimi, Helisii, Nahanarvali – Germ., 43), жившие в нынешней Силезии, приносили общую жертву Кастору и Поллуксу, которых называли Aid (отсюда, вероятно, Алкуин).
Судя по этим примерам, некоторые civitates сохраняли между собой некоторую племенную связь, находившую выражение в общности религиозного культа. К какому-нибудь храму какого-нибудь общепочитаемого божества сходились для отправления культа представители от каждого из маленьких народцев; это было нечто вроде греческих амфиктионий, в состав которых входили народные единицы одного племени, имевшие свой круг богов. В этих религиозных союзах не было исключительности: боги одного племени
«Nec quicquam notabile in singulis, nisi quod in commune Nerthum, id est Terram matrem, colunt eamque intervenire rebus hominum, invehi populis arbitrantur. Est in insula Oceani castum nemus, dicatumque in eo vehiculum, veste contectum; attingere uni sacerdoti concessum. Is adesse penetrali deam intellegit vectamque bubus feminis multa cum veneratione prosequitur» (Germ., 40 и далее Germ., 43).
