романсов и в хлопотах по дому легко их напевала. Да и Михаил Николаевич просил по вечерам спеть ту или иную песню.
Теперь товарки Людмилы по двору, завидев ее на улице, со злостью пыхтели:
– Вон Степанидина Людка идет. Куда тебе барыня. А шляпа-то! Фик-фок на один бок…
– Фу-ты – ну-ты, лапти гнуты, – вторили им другие…
Третьи вообще прочили ей невидную судьбину:
– Да, наиграется офицерик-то да и выставит ее на улицу…
И только некоторые, провожая добрым взглядом ладную фигурку Людмилы, вздыхали:
– Повезло девчонке… Дай ей Бог здоровья! Бросьте вы, бабы, языками чесать. Ведь каждая из Вас не отказалась бы от такого счастья.
И бабы вздыхали, проклиная про себя ту жизнь, которую уготовила им судьба: нелюбимого мужа, голодных детей, колотушки ни за что ни про что, беспросветную нищету…
Как-то Михаил спросил Людмилу:
– А как ты относишься к такой большой разнице в твоем и моем возрасте?
Людмила помолчала и выдала:
– Дело не в возрасте, а в любви. Вспомни Пушкина: любви все возрасты покорны…
– Ну и мудрая ты у меня, – восхитился Михаил и добавил: – Не по возрасту…
Михаил не обижался, и ему даже нравилось, когда Людмила в минуты близости называла его «мой Руслан».
А вот к Людмиле он никак не мог подобрать ласковые имена. Ей не нравилось, и она обиженно надувала губки, когда он называл ее Русалочкой, Рыбкой, Дельфинчиком…
– Они все какие-то скользкие, холодные… Бр-р-р, – говорила Людмила.
Наконец-то Михаил стал называть ее «Ласточкой», вспомнив, что под навесом их дома гнездились ласточки, а Людмила любила наблюдать за их жизнью. Дом стоял «вдали от шума городского», и ласточки облюбовали здесь местечко для гнездовья. И не ошиблись.
Каждой весной она встречала их и напевала Михаилу стихи Алексея Плещеева:
Травка зеленеет,
Солнышко блестит,
Ласточка с весною
В сени к нам летит…
Она с интересом наблюдала, как весной ласточки освобождали от захватчиков – воробьев – свои гнезда, как обустраивали жилье, высиживали птенцов и учили их летать. И еще она любила по поведению ласточек предсказывать погоду.
– Знаешь, Миша, сегодня к вечеру дождь будет. Ласточки очень низко летают…
– Завтра опять солнышко! Ласточки летают высоко! – воскликнула она.
Михаил смеялся, а потом выдал свое морское:
Солнце красно к вечеру —
Моряку бояться нечего.
Солнце красно поутру —
Моряку не по нутру.
Чайка ходит по песку —
Моряку сулит тоску.
Чайка села в воду —
Жди хорошую погоду.
– Да ну тебя! – махнула рукой Людмила.
Николай принял выбор брата с пониманием:
– Тебе
