папой, и его папой, и мамами, и Лёкой тоже пошли бы по нему, любуясь по сторонам. Мимо плавучих островков, мимо зелёного мыса, похожего на Рыбу Кит. Мимо далёких больших островов. И прямо к загадочному дальнему берегу. Вот это был бы пирс так пирс!
– А мы с папой вчера вон туда, в камыши плавали, – показывает Кирилл.
Я смотрю. Там, вокруг большой бухты, как и везде, темнеет мохнатый лес. А перед лесом раскинулась жёлто-зелёная страна камышей.
– Там коряги. – Говорит Кирилл. – Окуни водятся. И щуки. И водяные пауки-и! – он шевелит пальцами. – И простые тоже.
Я уже рассказала Кириллу, что боюсь пауков, и теперь он хитро щурится, даже причмокивает.
– Да, – говорит дядя Слава, – уж чего там хватает – так это пауков. Весь тростник оккупировали, осьминоги.
– Ну и ладно, – говорю я, раскачиваясь на вагончике пирса. – Я тогда туда и не поеду. Не поедем, папа, в камыши! Раз их заняли эти вредные насекомые.
– Не вредные, – говорит папа, – а полезные. И не насекомые, а па-у-ко-об-раз-ны-е.
Глава шестая. Огоньки
На улице будто бы кто-то включил настольную лампу.
Наш берег в тени. А зато горы напротив – ярко-оранжевые. Мы уже не купаемся. Мамы готовят ужин, и печка вкусно дымит.
Кика слонялся-слонялся по поляне, вдруг подходит ко мне и говорит:
– Нась. А расскажи, как вы ночью летели. Про днём вот ты рассказывала. А ночью?
– Ночью-то? Ночью вобще-е-е! Даже ещё лучше, чем днём.
– Да? Интересно, как это лететь в темноте? И как летчики ночью дорогу находят?
– А вот слушай.
Я поскребла голову. Слова так и просились наружу. Потому что я люблю рассказывать. Правда, во мне зашевелились некоторые сомнения. Но рассказ как-то сам взял и начался.
– Значит, так, – говорю. – Сначала мы должны были полететь, когда ещё день. Мы приехали в огромный аэропорт. Там всё такое… Ну, аэропортное.
И тут говорят…
Я заткнула нос, чтобы показать, как именно говорили.
– Уважаемые пассажиры, ваш рейс откладывается на три часа…
Я разжала нос и объяснила:
– Не рельс. А рейс. Это когда летят…
– Я знаю, – сказал Кика.
Мы помолчали.
– На целых три часа! – Сказала я. – Это ужасно много. А гулять не пойти. Вдруг самолёт возьмёт, да и решит улететь раньше. И вот мы там ходили-ходили. Потом сидели-сидели. И опять ходили-ходили…
Кика перебил.
– Ну а как вы летели-то?
– Вот слушай. Прошло три часа. Бабуля сказала, что теперь мы полетим на закате. И солнце будет огромное-преогромное, красное-прекрасное. Очень красивое. Я ужасно хотела посмотреть.
Только полёт опять отодвинули на три часа.
Кика строго посмотрел на меня. Он ждал интересного
