у кого-то что-то было, но отдавать этому пропитому малому то, что родная мама дала тебе в виде гостинца на черный день, не хотелось никому.
Это было начало восьмидесятых. Тогда ни сгущенки, ни тушенки в магазинах вообще не наблюдалось. Дефицит. Было такое впечатление, что многих продуктов не было и в помине. Кроме соленых зеленых помидоров, желтых огурцов в банках и хлеба. Нет, иногда попадались молочные продукты, но это если очень повезет.
Поэтому, конечно, ребята сочли за лучшее промолчать. Тише едешь – дальше будешь. Молчание – золото.
– Что молчите, суки, как воды в рот набрали? Что западло угостить голодного старшину второй статьи Военно-морского флота СССР?
– Молчите, значит. Ну ладно – молчите, молчите. Тогда так – быстро все разбежались и построились через сорок секунд со своими вещами.
– Быстро! – опять заорал «мореман».
– Сейчас шмон будет делать, – сказал кто-то со мной рядом.
Когда я брал свои вещи, я услышал, как кто-то шепотом сказал:
– Ребята, нас же больше ста человек. Давайте ему морду набьем! Что он выёбывается?
В столовую в это время вошел еще один парень в тельняшке и в джинсах. Видимо, и тот и другой в свое время учились в мореходке и только недавно ее закончили. Поэтому чувствовали себя богами, или почти богами. Так нам казалось. И, наверно, искренне считали, что вправе распоряжаться нами как хотят.
Вошедший увидел того парня, кто нас разбудил, и спросил его:
– Что, Витюха, абитуру строишь?
– Да, приходится, – нехотя отвечал пьяный Витюха, – совсем, суки, оборзели старших не уважают! Рота, стройся!
Мы уже построились, и стояли около своих вещей. Я стоял в первом ряду и где-то сзади услышал всё тот же шепот:
– Что вы смотрите на них? Давайте побьем их, нас же больше. Чего вы боитесь?
– Кто это там вякает в строю? – произнес пришедший бывший курсант.
– Вы не имеете права нам приказывать! – Услышал я где-то на правом фланге строя. Это говорил один из вновь поступивших в мореходку, что стояли сейчас со мной в одном строю ребят.
– Чего? – Не понял «мореман».
– Вы не имеете права нам приказывать! – Продолжал стоять на своём невидимый нами смельчак.
Я стоял на левом фланге строя, поэтому я не совсем понял, что произошло, вернее просто не заметил, однако, через какое-то мгновение я видел, как перед строем двое бывших курсантов, что разбудили нас среди ночи, бьют того, кто возмущался ногами. Делали они это с таким ожесточением, что я испугался за его здоровье.
Почему мы всей толпой не кинулись защищать избиваемого парня, я сейчас, по прошествии стольких лет ума не приложу. Но не кинулись. Может, не рискнули. Может, побоялись. Может, не хотели неприятностей с начальством, боясь, что нас могут исключить из мореходки.
Как бы там не было, но мы как сто тридцать баранов стояли в каком-то тупом
