5cfe6374fb4628000878f193_jpg.jpeg"/>Алекс Динго
Ретивые легенды ВОв. Бесстрашный Связист Джек. Битва за Ржев.
«Батальон окружён,
Ни еды, ни снарядов, ни связи.
Свистопляска вокруг
И осколков и пуль круговерть.
С донесением псы
Пробирались и близили праздник.
Всем, даруя свободу,
А себе, зачастую, лишь смерть».
Отрывок стихи Сергей Ерошенко.
6 декабря 1942 года в районе города Белый Бельского района Тверской области по серому небу тянулись тёмные облака. Мрачнело везде. И над рекой Обша, и над полуразрушенной церковью, и над неприметными улочками с белокаменными домами. Тихонько ползла туманная мгла. Ветер сильно поддувал. Веяло дымом, пеплом, сажей. Неподалеку в поле полыхал синим пламенем вражеский, немецкий танк T-IV. На броне висел неживой солдат в чёрной форме. Он горел. Огонь уже раскромсал его комбинезон и въедался в тело. Потянулся тёмный, едкий дымок. Крутясь, живо рассевался.
На истерзанной снарядами земле лежали повсюду неживые солдаты. Кто ничком, а кто на спине. Санитар Петя – курносый деревенский парень, тяжело дыша, карабкался по снежку. Он тащил на себе раненого с окровавленным лицом бойца. Тот бредил. На пригорке дымился советский танк Т – 26. Тихонько выгорало топливо.
В захваченных траншеях засели бойцы 41-й армии Калининского фронта. Виднелось напряжение. Потянуло махоркой. Широкоплечий солдат Арсений, широко открыв синие глаза, устало смотрел в небесную даль. Командир взвода Богдан Ступка – коренастый мужичок, глядя в бинокль, слегка нахмурился. Суровое лицо, покрытое щетиной, напряглось. Глаза сузились. Он бегло взглянул на капитана Игоря Петренко. Довольно молодой офицер обладал волевым взглядом. Приятные черты лица имели некоторую смазливость. Немного шепелявил. Успел отслужить в милиции несколько лет.
– Всё. Захлебнулась наша атака, – сказал Богдан Ступка.
В воздухе пронёсся оглушительный свист. Солдаты прижались к стенкам траншеи. Артиллерийские, вражеские снаряды, упав на землю, оглушительно взорвались. Земля вздыбилась. Растянулся тёмный дым. Где – то полыхнуло. Вновь свист. Прогремели взрывы. Бойцы прильнули к стылой, окровавленной, слегка заснеженной земле. Словно слились воедино. Грохнуло несколько раз за траншеей. Немного затихло. Командир взвода Богдан Ступка, чуть приподнявшись, глянул в бинокль.
– Немцы нас окружают. Мы всё в кольце. Связь, – яро сказал он.
– Нет связи товарищ командир, – ответил капитан Петренко.
– Мы долго тут не продержимся. Немцы наращивают здесь свои силы. А у нас связи нет…
– А если прорываться, – решительно сказал Игорь.
– Прорываться. Да. Будем прорываться. Но технику придётся всю бросить, – тут же ответил командир взвода Богдан Ступка, посмотрев в бинокль.
– Воздух…
– Ложись.
В воздухе пронёсся гулкий свист артиллерийских снарядов. Бомбы разорвались. Земля вздыбилась вверх. В разные стороны полетели адские осколки. Бойцы вновь прижались к стенкам разбитой траншеи. Впились в промёрзшую глину. Где – то полыхнуло в стороне. Затем ближе. Запахло взрывчаткой. Дыхание спёрло. Тёмный дым, грязная пыль и копоть тихонько забирались в лёгкие. И вновь прогрохотало.
– Вот суки. Они нам сейчас тут устроят. Дадут послушать свою органную музыку, – сказал командир Богдан Ступка.
Небо ещё больше посерело. Ветер сильно поддувал. Веяло холодом, дымом, пеплом. Вдаль тянулись поля. Виднелись голые окраины перелесков. В воздухе засвистели артиллерийские снаряды. Разорвалось где – то вдали. Потом ближе. Земля вперемешку со снегом взлетела вверх. Дым тянулся стеной, живо распрямляясь.
Командир взвода Богдан Ступка взялся за бинокль. Он сильно нахмурился. Вспомнилась давняя история. Он выбежал с танцевальной площадки. Ждал сослуживицу – девушку Василису. Его окружили четверо хулиганов. Посыпались удары. У него из носа хлынула кровь. Залила всё лицо. Одного хлыща он кувырнул через себя. Тому, что в большой кепке врезал в пах. Ему вновь перепало по спине сухой деревиной. Богдан, сильно пошатнувшись, повалился на землю. Содрал кожу на лице, обслюнявив гравий. Его принялись забивать ногами. Он, извернувшись, сбил с ног высокого, худощавого хлыща. А тут и Василиса подоспела. Она с разбега, как могла, ударила сумочкой главаря Витю по округлому торсу. Тот схватился за булыжник и уже размахнулся. Богдан, вскочив, принялся неуёмно колошматить его по наглой физиономии. Кровь просто хлестала во все стороны. Витя уже склонился на колени. Его нос сильно покривился. Губа разорвалась в нескольких местах. Глаза заплыли. Руки болтались, словно верёвки. А Богдан всё бил и бил, вколачивая свой кулак
