сные рыцари, банкиры, оборотни, вампиры. Но я – не типичная героиня. Я пошла за своим любимым сама.
Он ворвался в мою жизнь, полностью перевернул ее и исчез без следа. Как торнадо или ураган. Но я знаю: ураганы всегда возвращаются. И в этом они похожи на мужчин.
Мужчины … наша жизнь и смерть, боль и радость, благословение и проклятие. Мы, современные женщины, все можем. В горящий пентхаус войти, "Ламборджини" на ходу остановить. Мы одного не можем – сказать тихо и просто:
– Любимый мой, жизнь моя, душа моя, дышать без тебя не могу и не хочу.
Кто –то из читателей сейчас поморщился:
– Фи, пафос! Не сыпь мне сахар на варенье, автор, – и с этими словами закрыл мой блог.
Ну что же делать? Значит, это не мой читатель. А мой останется и дослушает эту историю.
Мы, современные женщины, разучились растворяться в любви, растворяться в Нем – единственном. Ждать с замиранием сердца это чувство. Переживать его в полную силу, не считая, не выгадывая, не требуя ничего взамен.
Любимый мой, таких, как ты, просто не бывает! Мы с тобой вряд ли проживем долгую и счастливую жизнь. Нас не похоронят в одной могиле. Но если бы это случилось, то на могильном камне я бы написала: "Ни с тобой, ни без тебя".
из блога Веры Бахревой "Дневник незнакомки".
Восточный Йемен, пустыня Руб–эль –Хали, граница с Саудовской Аравией
А́ми Росс дочитал блог Веры Бахревой и закрыл ноутбук. Его длинные сильные пальцы погладили матовую серебристую крышку. В ярком свете ночной лампы блеснул на безымянном пальце огромный перстень, украшенный затейливыми буквами, которые ежесекундно меняли свой узор, складываясь в причудливые надписи.
Откуда же ты взялась, девочка? Таких, как ты, просто не бывает!
В эпоху всеобщей фальши и погони за деньгами, в эру продажности и скупого расчета – как получаются такие самородки? Столько лет любить незнакомца, которого видела лишь раз в жизни много лет назад. Любить так откровенно и самозабвенно!
Вера Бахрева… она бежит от прошлого, не знает будущего, и только он, А́ми, прожженный циник и профессиональный убийца, который сам себе не принадлежит – смысл ее жизни.
Ами подошел к бару, взял стакан, наполнил его белым "Чинзано". Подцепил из вазы со льдом несколько кусочков и бросил в стакан. Залпом выпил, не чувствуя вкуса. Буквы на кольце полыхнули алым и сложились петлей.
– Молчите! – резко сказал он. – Я все знаю!
Буквы погасли и свернулись клубочком, словно напуганный громким голосом котенок.
Женщины… как много их было в жизни Ами! Молодых и не очень. Продажных и тех, что называют себя порядочными. А разница между ними только в возрасте и цене: порядочные стоят намного дороже. Менялись эпохи, вспыхивали и угасали королевства, гремели революции, а женщины оставались такими же: знали себе цену и искусно набивали ее в тех случаях, когда бог при их создании был невнимателен и рассеян. Торговали молодостью, красотой, умом, слабостью – всем, что можно выгодно продать. Все его женщины от него чего –то хотели: славы, денег, тихой гавани. Ластились к нему гибкими кошками, играли, подпускали к себе и тогда наступал момент истины – из мягких подушечек лап показывались коготки и женщина называла свою цену.
Ненавистный момент! Гадостный и мерзкий. В его ушах еще звучал манящий, чуть хрипловатый женский голос, который умолял:
– Еще, Ами, еще! Только не останавливайся.
А реальность уже вступала в свои права, требуя открыть кошелек, подключить связи, протолкнуть, помочь, защитить, посодействовать, спрятать, спасти. Или просто купить: кареты, дворцы, бриллианты, меха, автомобили, жизнь, свободу, карьеру. Все зависело лишь от эпохи.
И тогда он научился платить заранее и учил этому других.
– Как только женщина снимает трусики, нужно сразу начинать платить, – говорил он молодняку, размешивая лед в бокале с неизменным "Чинзано".
В ответ раздавался взрыв смеха. Молодые и рьяные мужчины еще упивались собственными сказками о мужской силе, способной очаровать женщину, покорить ее, заставить покорно выполнять свою волю.
Ами терпеливо пережидал взрыв смеха и добавлял:
– Простите! Оговорился. Начинать платить нужно до того, как она сняла трусики.
Как –то он, Ами, пришел к старому раввину –кабалисту из Иерусалима. Старик перешел все границы дозволенного: мелкие демоны и джинны, попавшиеся в его ловушки, и ставшие покорными рабами, исчислялись десятками. Раввин грустно посмотрел на него – в миндалевидных глазах мелькнули понимание и печаль. Ами дал ему немного времени перед смертью, чтобы осознать переход от этого мира к следующему.
Старик
