текстов, для христиан – Св. Писания (Библии) и Св. Предания – с другой.
К тому же прежние эпохи не отличались таким абсолютным негативизмом в отношении традиционных общества, как время модерна.
Следует подчеркнуть еще раз: при всем том, что подобные тенденции существовали долгое время, наиболее ярко фундаментализм проявил себя, самоопределился как «фундаментализм» и получил четкое организационное оформление именно в современную эпоху на ее излете. В качестве причин этого можно назвать следующие факторы:
• во-первых, в большинстве стран мира до XX века и в странах Западной Европы до эпохи Просвещения сферы религиозного и светского не были жестко разделены. Религиозные идеи и нравственные ценности пропитывали все сферы жизни общества: семейную жизнь, общественную мораль, народные обычаи, литературу, интеллектуальную жизнь и политику. «Мирское» воспринималось как «воцерковленное», но не «антирелигиозное», оно не бросало вызова религии как таковой. XIX и XX века породили феномен просвещенных либеральных сообществ, где религия все больше и больше стала превращаться в частное дело граждан;
• во-вторых, сложности современной жизни породили общее ощущение неопределенности и тревоги, вызванное утратой ясного понимания основ бытия человека в мире. Одним из ответов на эти страхи стали обещания большей определенности, предлагаемые фундаментализмом. Он предоставляет людям своего рода убежище от неопределенности и тревожности современности;
• в-третьих, вплоть до начала современной эпохи религиям не приходилось сталкиваться с конкуренцией со стороны других верований и идеологий. Некоторые считают тесное взаимодействие с иными религиозными направлениями замечательной возможностью для сотрудничества, взаимообогащения и развития, тогда как другие находят их угрожающими, занимают по отношению к ним оборонительную или наступательную позицию, соответственно отходя на фундаменталистские позиции;
• наконец, в-третьих, до последней трети ХХ столетия мир не был так тесен, а с эпохой глобализации разные страны и континенты оказались взаимосвязанными самыми крепкими узами, транснациональные структуры и компании все чаще диктуют им собственные решения и цивилизационные коды, подменяя собой правительства стран и уж тем более игнорируя общественное мнение и настроения народов, для которых эти решения и коды предназначаются.
Таким образом, именно явления секуляризации и религиозного плюрализма, а также распространение иных постмодернистских принципов, навязываемых традиционным обществам и группам в современном мире в условиях глобализации, выдвинули раскол между либералами и фундаменталистами на передний план религиозной жизни.
Как пишет С. Хангтингтон (Samuel P. Huntington), в первой половине ХХ века представители интеллектуальной элиты, как правило, полагали, что экономическая и социальная модернизация приведет к ослаблению роли религии как
