спрашивает он. – После того, как вы отвергли приглашение мисс Эйлинг?
– У нее был недовольный вид. Но она ушла.
– Что значит «ушла»?
– Вышла из комнаты. – Я стараюсь говорить терпеливо.
– Чтобы переспать с вами в другой комнате?
– Разумеется, нет.
– Вы уверены?
– Послушайте, инспектор… – Мне приходится прилагать усилия, чтобы не впустить в эти слова раздражение. – Я понимаю ваше стремление докопаться до причин смерти Софии. Но вы на ложном пути, если позволите мне высказать свое мнение.
– Что произошло после конференции?
– Ничего. – Я качаю головой. – Неужели ее дневник говорит, что у нас уже несколько лет бурный роман?
Детектив молчит. Я замечаю, что он снова выставил челюсть вперед. Собираюсь с силами для ответа на следующий вопрос.
– Общались ли вы с ней после этого?
Чтобы ответить, я достаю дневник.
– Я получил от нее несколько прочувствованных писем. Было видно, что она все еще одержима мной. Я отправил их в корзину. Камилла, мой агент, постоянно пересылает мне похожие письма от поклонниц.
– Приятно, наверное, когда вокруг вас вьются женщины.
– Дневник говорит, что это часто действует на нервы.
– Ваше имя несколько раз всплывает в ее айдае, – неожиданно говорит Ричардсон. – Сто восемьдесят четыре раза, если быть точным.
– Она была настолько одержима мной?
– В ее дневнике встречаются… как бы это сказать… живописные подробности, – говорит Ричардсон, не сводя с меня глаз. – Я еще не все изучил. Этот дневник не похож на те, что приходили по ордерам раньше вместе с делами об убийствах.
Я приподнимаюсь на стуле.
– Читается как сбивчивый поток сознания, – продолжает он, – или, скорее, как бурная река полусознания. Поразительная путаница мыслей.
Я знал, что София эксцентрична (так говорит мой дневник), но никогда не думал, что она сдвинулась настолько.
– Что она обо мне писала?
– Этого я сказать не могу.
– Но… но… вы сказали, что будете рады поделиться со мной деталями, если я поеду с вами в отделение.
– Я сказал, что могу ими поделиться.
– Она писала, что безумно меня любит?
– Вопросы здесь задаю я.
– Простите, инспектор, – говорю я, – мне просто любопытно, вот и все. Вы только что сказали, что мое имя всплывает в ее дневнике сто восемьдесят четыре раза.
– Давайте сменим тему. – Рот Ричардсона вытянут в зловещую линию. – Не могли бы вы подробно рассказать о всех ваших действиях за последние три дня? Давайте начнем со вчерашнего.
И снова у меня есть четыре возможности:
а) сказать Ричардсону правду о том, что сделал я;
б) выдать ему правду о том, что сделала Клэр;
в) солгать;
г) ничего
