против Ляджа Иясу та самая оппозиция, которая лишила принца символа императорской власти. На каждом углу трубят, что по обвинению в краже царских драгоценностей задержали бывшего подданного Российской империи фельдшера Лутошина. Ужасная история! Мы даже не можем за несчастного вступиться, ибо фельдшер не принадлежит к русской общине, отказываясь считать себя русским. Самое кошмарное в том, что по местным законам казнить его будет жена. И как казнит! Разрубит на части на базарной площади при большом стечении народа. Борис просил, чтобы хотя бы мальчика, их сына, не заставляли смотреть на казнь, но они даже посла слушать не стали. Звери, чистые звери!
– Как это так – просто взять и казнить? Надо же доказать, что это именно фельдшер украл! – возмущенно повысила голос Зиночка.
– Считается, что вина Лутошина доказана, – вздохнула Сольская. – В момент кражи кто-то усыпил стражу, подсыпав в чан с тэджем[9] сонного порошка. А в мусоре нашли несколько бумажек от снадобий, которыми фельдшер пользовал местную бедноту. Надо понимать, что Лутошин проживает в Абиссинии с тысяча восемьсот девяносто седьмого года! Прибыл с атаманом Красновым, назначенным начальником конвоя первой русской дипломатической миссии в Аддис-Абебу. Обосновался, выписал жену, а недавно она родила здесь ребенка. Бедный, бедный малыш! Совсем еще маленький мальчик! Супруги хотели помогать страждущим, лечить неимущих аборигенов. Как вы думаете, стали бы они участвовать в антиправительственном заговоре?
– Будем надеяться, что все обойдется, – закрыла неприятную тему Зиночка. – Лучше расскажите еще о корреспонденте. Этом, как его…
Вилькин охотно напомнил:
– Гумилеве.
– Очень образованный человек, – тут же переключилась Вера Васильевна. – Николай Степанович окончил Сорбонну и Петербургский университет.
– Откуда это известно? – ревниво осведомился Вилькин, задетый за живое Сорбонной.
– Николай Степанович в прошлый свой приезд рассказывал. Тогда он только-только женился на киевлянке.
– Так он женат? – разочарованно протянула Бекетова.
Глаза хозяйки оживленно блеснули.
– И тоже необыкновенная история! – интригующе выдохнула она. – Вообразите, почти сразу же после свадебного путешествия в Париж Гумилев выехал в Абиссинию и прожил здесь полгода. Мы, конечно, не спрашивали о причинах, побудивших его покинуть молодую жену, но Николай Степанович однажды сам высказался, что между ним и его супругой решено продолжительными разлуками поддерживать взаимную влюбленность. Видимо, Гумилев невероятно состоятельный человек, если может позволить себе подобные эскапады. А вот и он! – рассказчица помахала рукой в сторону ворот. – Сейчас сами увидите.
Вилькин скептически усмехнулся. Значит, корреспондент журнала «Аполлон»? Ну-ну, любопытно взглянуть, что этот типчик из себя представляет.
Санкт-Петербург,
Пиво типа медовухи.
