обидчикам при первом же удобном случае.
Но вот вдали показались первые верблюды.
– Эй, черномазый! Кланяйся моему господину Гуссейну аль Азизу и доложи ему, что не пройдет и часа, как караван с подарками предстанет перед его светлыми очами.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Было два часа дня, когда усталый Степа вернулся с экзамена. Войдя на кухню, он увидел Дормидонтыча и бабушку, сидящих за столом и о чем-то беседующих.
– Доброго здоровьица, Степан Сергеевич! – поздоровался старик.
– Как твой экзамен? – нетерпеливо перебила бабушка.
– Нормально, сдал на четыре.
– Ну и хорошо, хоть и не пятерка, – успокоилась бабушка.
Ей всегда казалось, что Степа рано или поздно завалит экзамены и вылетит из института. Пока Степа обедал, он услышал, что Дормидонтыч уговаривает бабушку отпустить Степу с ним на охоту, а бабушка колеблется: пускать или нет. Для Степы, любителя приключений, такая поездка была в высшей степени заманчивой. Дормидонтыч всегда ездил на охоту на стареньком пузатом запорожце, раскрашенном в желтую и черную полосу (под колорадского жука). С собой он обычно брал допотопное ружьишко и фокстерьера по кличке Колдун. Собачку старик вынянчил со щенячьего возраста и любил как родного сына или внука. Дичи Дормидонтыч приносил немного, но зато набирал полные лукошки грибов и ягод. Степа сразу же решил ехать с Дормидонтычем, но для этого нужно было подремонтировать Жука. Так называл Дормидонтыч свою машину. Нередко охота Дормидонтыча затягивалась недели на две, а то и дольше, поэтому бабушка собрала целый рюкзак круп, сухарей и консервов. Провозившись с Жуком до самой темноты, Степа и Дормидонтыч разошлись по домам, условившись ехать на рассвете. Дома Степа немедленно улегся спать и увидел чудесный сон. Ему приснился тенистый оазис в пустыне с садами и фонтанами, великолепными дворцами. И вот он, Степа, идет по выложенной белым мрамором дорожке, обрамленной цветущими кустами роз. Среди цветов порхают неправдоподобно крупные бабочки, в воздухе звенят птичьи трели. Степа прислушался и вдруг услышал человеческие голоса. Мужской и женский. Они раздавались из расположенной неподалеку роскошной и уютной беседки, увитой белыми и красными розами. На коврах, устилавших пол беседки, сидели девушка и дряхлый старик. Они, склонившись над раскрытой книгой, вели неторопливую беседу. Языка, на котором они говорили, Степа не знал. Но как это бывает во сне, понимал каждое слово.
Лица девушки Степа не видел. Она сидела спиной. Зато видел изборожденное морщинами лицо старика, который объяснял девушке, что скоро должно произойти нечто, что может перевернуть всю их жизнь и что после полнолуния следует ждать великих событий.
– Дедушка Сулейман, попроси отца, чтобы он не выдавал меня замуж! – вдруг попросила девушка.
– Ты погоди беспокоиться, принц Исмаил может выбрать Зейнаб или Зульфию своей невестой, – успокаивал ее старик.
– Слава Аллаху, я не единственная у отца, –
