расскажу ему о тебе, когда он подрастет.
Он прищурился и глубоко вдохнул.
– Смирись. Это не обсуждается. Мой сын едет в Италию. Я даю тебе шанс поехать с ним. Решать тебе.
Эбби запаниковала, но решила этого не показывать.
– Ты не сможешь этого сделать.
– Ты готова проверить эту теорию?
– Ты всерьез веришь, что я поеду за границу с мужчиной, которого почти не знаю?
– Нет. Ты переедешь в другую страну с мужчиной, за которого выйдешь замуж.
Она округлила глаза и на мгновение решила, что ослышалась.
– Что ты сказал?
Он стиснул зубы.
– Ты хорошо меня слышала.
– Но это безумие.
Он резко кивнул.
Она моргнула.
– Зачем тебе все это?
В его взгляде промелькнула тоска.
– Потому что так положено делать.
– Что ты имеешь в виду? – Ей казалось, что она попала в Зазеркалье.
– Я могу предложить ему и тебе безопасность, комфорт и богатство. – Он шагнул к ней. – Я предлагаю тебе уютный мир, Эбигейл. Ради тебя и нашего сына.
Ее сердце болезненно сжалось. Ей казалось, что она смотрит на себя со стороны. При иных обстоятельствах она бы даже не мечтала стать женой Гейба Арантини.
– Сейчас двадцать первый век, – сказала она. – Люди не женятся ради ребенка.
Гейб прищурился, и у нее возникло ощущение, что он очень старается не наговорить ей лишнего.
– Мой сын вырастет с обоими родителями, – процедил он сквозь зубы.
– Которые ненавидят друг друга? По-твоему, так будет лучше?
– Нет. – Его глаза угрожающе сверкнули. – Но это лучшее решение, которое мы можем принять. У меня есть сын, Эбигейл. Трехмесячный мальчик, о котором я ничего не знал. Если ты думаешь, что я уеду из страны без него, то ты свихнулась.
Она вздохнула и впилась ногтями в ладони.
– Тогда оставайся здесь, – спокойно произнесла она, несмотря на то что ее нервы были на пределе.
Он с презрением оглядел комнату.
– Не здесь, – уточнила она, – а в Нью-Йорке.
Он уставился ей в глаза:
– Я буду растить своего ребенка только в Италии. Мы поедем туда завтра и как можно скорее поженимся. Раф вырастет, веря, что он желанный ребенок.
– Для меня он желанный! – крикнула она и вздрогнула от вполне реальной возможности разбудить сына.
– И для меня, – заметил Гейб.
– Нет. Я думаю, тебе пора уходить, Гейб. Мы поговорим утром, когда ты одумаешься.
– Ты считаешь, у тебя есть право диктовать мне, после того, что ты сделала?
– А что я сделала? – Она подошла к нему ближе, сожалея о том, что намного ниже его ростом. – И что мне надо было сделать?
– Ты все это затеяла в прошлом году, когда приехала в мой отель. И ты приняла неверное решение.
– Ты
