десять, уже пустые.
– Клиенты расплатились? – выдвинул предположение Анисим, успев незаметно заснять клиентов на телефон. – Ты следи за этими двумя, с деньгами-то они, наверное, домой отправятся, а я полечу за шестерками заказчика. Машину оставлю здесь, могут заметить, не буду рисковать, – решил он.
– Давай, – благословила я его. – Надеюсь, наши объекты спят в одной кроватке.
– Да куда они от нас денутся? – пожал Анисим плечами. – Их-то мы всегда найдем. Нам нужно выйти на след, и мы, похоже, вышли, – он торопливо засунул в рот остаток недоеденного стейка, бросил на стол деньги за нас двоих с щедрыми чаевыми. – Пока, лапуля! – с ходу чмокнул он меня в щеку, я даже не успела отстраниться.
Он что, реально решил меня закадрить?
– И не мечтай! У меня уже есть… любимый, – бросила я ему вслед, но вряд ли он меня услышал.
Я тоже решила выйти пораньше и дождаться парочку в машине, хотя вряд ли могло произойти что-то интересное еще. Деньги заказчик заплатил, и, судя по размеру чемоданов, прилично так заплатил.
Лидочка и Гордон с тяжелыми чемоданами вышли минут через пятнадцать. Лидочкин чемодан сложили в багажник, со своим Гордон решил не расставаться, засунул на заднее сиденье. До дома Гордона добрались без происшествий. Объекты поднялись в квартиру, расположенную на третьем этаже девятиэтажного здания (здания выше у нас пока не строили, зато девятиэтажки и пятиэтажки росли как грибы). Лидочка шла с ним счастливая, что-то щебетала, но ее чемодан остался в машине, значит, оставаться у Гордона она не собиралась.
Я приготовилась ждать.
В голову лезли всякие мысли об Алане и обо мне. В основном, конечно, вспоминала сегодняшний день, насыщенный нашим общением. Пыталась собрать факты воедино, решив для себя, нравлюсь я ему, или нет. Вспоминала его реакцию, когда его похлопала, и после, когда он решительно запретил мне следить за Гордом. Пожалуй, это было два самых животрепещущих момента, ради которых я бы прожила этот день снова. Сразу становилось горячо и на меня накатывало счастье, ощущение праздника. Мне вдруг становилось тесно в машине, хотелось куда-то лететь, прыгать, радоваться, в животе начинали порхать бабочки, а скулы сводило сладким предвкушением горячих и страстных поцелуев.
Где это будет, как это будет, когда это, наконец, произойдет…
А может, самой попробовать?
Подойти и поцеловать. Ну, когда мы останемся наедине, естественно.
От собственной смелости, бросало то в краску, то в дрожь.
Но потом мысли почему-то начали крутиться в другую сторону. Почему он не смотрел на меня, почему отводил взгляд? Может он чувствует, что он мне нравиться, но не знает, как сказать, чтобы я от него отстала? А я подойду и наброшусь на него, да? Вот уж стыдоба-то! От обратных мыслей в животе бабочки вдруг обмерли с обломанными крыльями и бухнулись ниже, обнажая плотскую неудовлетворенность. Я уже давно совершеннолетняя девица на выданье, а я берегу себя для этого красавчика, который ни сном, ни духом, и
