не отвечает. Вместо этого делает шаг вперед, и не останавливаясь, идет ко мне, пока мы не оказываемся нос к носу. Он даже наклонился для этого. Мои ноги трясутся, но каким-то чудом мне удается не отступить.
«Он тебя просто запугивает. Просто запугивает».
Что ж, ему это удается.
– Ты боишься меня. ― Он кривится, а в глазах загорается самодовольство. ― Ты так сильно напугана, что я могу вдохнуть твой страх. ― Он тянет носом, усмехаясь.
Я сглатываю, а мои ладони отчаянно потеют.
– Так и знал, что твоя пламенная речь была не больше, чем пустышка. Правильно, Уоллес – бойся. ― Он наклоняется еще ниже и шепчет мне на ухо: ― Бойся, маленькая ванильная сучка. Потому что я могу усмирить тебя. Могу превратить твой выпускной год в одну большую проблему. Спорим, что могу, Уоллес? ― Он забавляется, видя неподдельный страх в моих глазах. ― Нет, ты не хочешь, верно? Будь умницей, Уоллес. ― Шейн отступает, не спуская с меня зеленых, безжалостных глаз. ― Просто будь умницей.
ШЕЙН (2009)
Я так торопился догнать Уоллес и наказать ее за проклятый язык, что не успел принять душ после бассейна.
Матери с братом нет, когда я возвращаюсь домой. В своей комнате я тут же стягиваю с себя одежду и иду в душ, врубая похолоднее.
Меня все еще распирает от страшного прилива энергии после конфронтации с Уоллес. Кровь кипит, мышцы вибрируют. Кажется, что могу с легкостью взбежать на огромную гору до самой верхушки, еще и на спуск сил хватит.
И это после двухчасовой тренировки и заплыва в бассейне!
Я наношу щедрую пригоршню шампуня на волосы, вспениваю и распределяю по всему телу.
Из головы никак не выходит Уоллес.
Господи, как же сильно эта девчонка меня раздражает!
Что Рай нашел в ней?
Ну да, она красивая – но красоток вокруг него всегда хватало. Как можно зацикливаться на одной?
Мне кажется, что с тех пор, как он двинулся на ней, я теряю своего лучшего друга.
Мои челюсти сжимаются, когда вспоминаю, как она кричала на меня в бассейне. Я никому не позволяю говорить со мной подобным образом. И она не исключение. Малышка слишком высокого мнения о себе, но я ей не по зубам.
Намыливаю член, и он дергается в моей руке, становясь твердым. Непроизвольно ладонь начинает двигаться по всей длине, доставляя приятные ощущения. У меня хватает девушек и секса, но когда по утрам просыпаюсь со стояком, не вижу проблемы передёрнуть в душе.
Черт, почему нет?
Ускоряю движения, опустив веки, и вдруг вижу огромные, испуганные глаза Уоллес, приоткрытые губы и румянец на щеках, когда она никуда не могла деться от меня, потому что я запер нас в классе.
Моя грудная клетка взволнованно вздымается от ускоренного, шумного дыхания и я на грани того, чтобы спустить струю, но образ чертовой Уоллес приводит меня в бешенство, что не ослабевает возбуждение.
Я не хочу, чтобы это была ее заслуга, но именно мысли о
