пожимал плечами, и на его широком лице мелькала злая улыбка. Нет, методы Курта Мейера слишком грубы, в России они не действенны, он идет другим путем, более верным, хотя, может быть, и более медленным. Он завоюет сердца людей, и, когда они поймут, что он им друг, они сами придут к нему.
В этой глубоко скрытой борьбе между Мейером и Блиновым Екатерина Охотникова оказалась жертвой конкуренции. Майор Вернер не был убит, как об этом говорилось в официальном сообщении. Он был лишь тяжело ранен и сразу же отправлен в глубокий тыл. Но в последнее время Вернер близко сошелся с Блиновым, и через своих осведомителей Мейер узнал, что Блинов собирается познакомиться с Охотниковой поближе. У Мейера были кое-какие данные, правда, далеко не проверенные, что она осталась в городе с заданием. Но, очевидно, Блинов знал нечто более определенное. Когда с Вернером случилось несчастье, Блинов не хотел трогать эту женщину. Он даже поручил Никите Борзову вызвать ее и предложить лучшую работу, такую, где она была бы всегда на виду.
В ту же ночь Мейер арестовал Охотникову и, не добившись от нее никаких признаний, через день повесил.
И при всем этом Курт Мейер и Блинов держались как самые добрые, закадычные друзья, они ходили друг к другу в гости и часами гоняли по зеленому полю бильярдные шары.
В это утро Курт Мейер проснулся рано, чувствуя какую-то особенную легкость во всем теле. Как ни говори, а когда человеку уже под пятьдесят, он должен думать о своем здоровье. Уже десять лет, как на завтрак он ест сырую капусту, а на ужин пьет молоко. Склероз – удел стариков – его еще не коснулся. Прекрасная память, крепкие нервы и огромная выносливость – вот награда за отказ от некоторых радостей, которые он себе не позволяет.
Мейер оделся, тщательно побрился и после легкого завтрака сел за работу.
Из окон его двухэтажного дома, спрятанного глубоко в саду, был виден автоматчик, который прохаживался перед воротами. Мейер подумал о том, как по-разному складываются судьбы. Тот солдат, который его охраняет, подвергается ежеминутно опасности, гораздо большей, чем он. И все же если заглянуть этому солдату в душу, то наверняка он счастлив, что служит здесь, в тылу, а не коротает ночи под бомбежкой в каком-нибудь грязном блиндаже… У каждого свое счастье и свои беды…
Мейер закурил сигарету, раскрыл досье и вынул лист бумаги. Это было донесение его агента Т-А-87. Да, агент Т-А-87 – человек, несомненно, толковый… Даже оставаясь наедине с собой, Мейер не вспоминал подлинных фамилий тех, кто работал на него. Привычка опытного разведчика держать язык за зубами сказывалась и в этом.
Т-А-87 сообщал, что, по его наблюдениям, во время казни Охотниковой на площади были подозрительные люди. Он видел бывшего учителя Стремянного, которого он считает связанным с подпольем. Позднее Стремянного видели на дороге, которая ведет в Малиновку. Нужно установить, что делает и где работает этот человек. Далее агент отмечал преданность помощника бургомистра Борзова, который выдал арестованного,
