птица? – Теперь он обращался непосредственно к Сайласу. – Это просто возмутительно – продавать служителям искусства сделанные кое-как чучела!
– Да, Сайлас, с этим чучелом ты сел в лужу, – добавил Милле, и Сайлас покраснел. Даже Милле им недоволен! – Видели бы вы, как расстроился наш друг!..
– Его печаль была глубока, – важно подтвердил Россетти. – Говоря по-простому, он просто места себе не находил. Честно говоря, Кадавр, я был о тебе лучшего мнения.
Это возмутительно. Я был о тебе лучшего мнения. Эта лебединая шея… Сайлас закрыл лицо руками. Эта лебединая шея! Трое мужчин смеялись над ним, и у каждого было лицо Гидеона, улыбка Гидеона, усы Гидеона… Сайлас помертвел от ужаса. Он – ничтожество. Презренный, грубый, ни на что не годный ремесленник, у которого никогда не будет собственного музея. Неудачник. Он опозорен, и его доброе имя втоптано в грязь.
– На самом деле, джентльмены, – неожиданно сказал Луис, – все не так скверно, как кажется. Простите их, мой добрый Сайлас, – сегодня мои друзья настроены слишком по-боевому. Я уверен, что сумею найти выход. По крайней мере, я успел набросать птицу до того, как она… окончательно испортилась. – Он протянул руку, и Сайлас машинально втянул голову в плечи, но художник только похлопал его по плечу. Его прикосновение было твердым и дружеским, а звучавшие в голосе искренность и доброта казались чем-то невероятным после резкости Россетти. Сайлас не смел поднять голову; когда же он заговорил, его голос заметно дрожал:
– Я… я мог бы кое-что предложить… – Трясущейся рукой он поднес к губам бокал с бренди и сделал большой глоток. Голова у него кружилась, а напиток показался отвратительным на вкус – слишком густым и слишком сладким… Возможно, впрочем, все дело было в том, что Сайлас никак не мог разобраться со своими чувствами. Сейчас ему больше всего хотелось угодить Фросту, сохранить его дружбу, возместить потерю чучела. И, не успев даже как следует обдумать все последствия своего поступка, Сайлас сказал:
– Мне кажется, я знаю одну девушку, с которой вы сможете писать вашу леди, э-э-э… Гижмар… Ведь так ее зовут, я не ослышался? Она работает в магазине миссис Солтер.
– В кукольной лавке?
– Да. Так, во всяком случае, мне сказа… – Сайлас оборвал себя на полуслове и даже поднес руку к губам, словно хотел остановить нечаянно вырвавшиеся слова, затолкать их обратно в горло. Нет, нельзя!.. Айрис слишком хороша! Она принадлежит ему. Что он наделал?!!
– Нет, нет, скорее всего она вам не подойдет! – быстро сказал он. – Точно, не подойдет! Я ошибся, она… У нее есть один дефект. Уродство, если хотите. Видите ли, ее ключица… она ее портит. В общем, вам она наверняка не понравится!
– Ну, это уж я сам решу. Завтра же пойду на нее взглянуть… – Луис достал переплетенную в кожу записную книжечку, карандаш с золотым колпачком и записал на чистой странице: «Кукольная лавка Солтер».
И Сайлас понял, что только что совершил еще одну ошибку – еще ужаснее первой.
Ссора
Держа
