style="font-size:15px;"> – Она добрая? – спросила Мурлин.
– Конечно. А почему ты спросила?
– Может, она и меня возьмёт к себе?
– Нет! – испуганно воскликнула тётушка. – Как тебе в голову такое пришло, дитя моё? Ты забыла, как ты выглядишь?
– Но мне нужен дом, тётушка. Как же я смогу без крыши над головой? Вы не знаете, где тут можно поселиться?
– Я ведь уже старая, – покачала головой Муртье. – По крышам не бегаю, в чужой сад – да и то редко когда захожу. Но хорошие приятели у меня найдутся. В соседнем дворе живёт кот учителя Смита. Вон, в той стороне. Сходи, поговори с ним. Кота зовут Симон. Косой Симон. Он вообще-то из сиамцев, но вполне приличный и обходительный.
– Думаете, я смогу остаться жить у этого учителя?
– Нет-нет, – быстро сказала Муртье. – Там тебя не оставят. Но этот Симон знает всех котов в округе. И их хозяев, само собой, тоже. Очень может быть, он посоветует тебе что-нибудь дельное.
– Благодарю вас, дорогая тётушка. Тогда я пойду. До свидания. Ещё увидимся.
– Если вдруг ничего не получится, – добавила тётушка, – поговори с Замарашкой. Она бездомная. Чаще всего сидит на крыше Страхового банка. Не то чтобы у неё была безупречная репутация, она та ещё грязнуля и пройдоха. Но зато она всё про всё знает, потому что вечно болтается по всему городу.
– Спасибо.
– Ну а я пойду домой. Жалко мне тебя, детка, но, как ни крути, я уверена, что ты сама виновата. И ещё дам тебе совет напоследок – мойся языком. Вылизывайся. В этом вся жизненная мудрость!
Тётушка Муртье развернулась и, гордо подняв хвост, отправилась назад, в сторону своего дома, а её бедолага племянница подхватила свой чемоданчик и полезла в дыру в изгороди разыскивать кота Симона.
У Тиббе дела шли неважно. Он то ходил туда-сюда по чердаку, то снова садился за машинку, потом рвал напечатанное на мелкие клочки и начинал шарить по всем полкам в поисках мятных конфет. Ему почему-то взбрело в голову, что без этих конфет он не может ни писать, ни думать, а время бежало и бежало.
– Лучше мне пойти на улицу, – сказал Тиббе сам себе. – Надо посмотреть, а вдруг именно сейчас где-то что-то происходит, о чём я мог бы написать? Хотя вряд ли в такую погоду кто-то захочет выходить из дома. Странно, что Пушок так долго торчит на крыше. Обычно он возвращается раньше. Нет, лучше я лягу спать, а завтра пойду к начальнику и скажу: «Мне ужасно жаль, простите меня, но я действительно не гожусь для работы в газете». Он тогда скажет мне: «И в самом деле, мне тоже кажется, что тебе лучше поискать что-то другое». Ничего не поделать. Буду искать новую работу.
И тут на кухне что-то зашуршало, как будто кто-то рылся в мусорном ведре.
– Это Пушок, – сказал Тиббе. – Вот негодяй! Ищет рыбьи кости в мусоре. А я ведь скормил ему целую рыбу! Надо пойти посмотреть, пока он не перевернул ведро. А то опять придётся подметать.
Тиббе встал и открыл дверь на кухню.
И вздрогнул от неожиданности.
Это был не Пушок. Это была девушка. Та самая
