был представлением разных забавных игр.
Екатерина, улыбаясь во все время повествования, неожиданно подхватила:
– Я прошла по излучистой дорожке, обсаженной кустами и деревами, и незаметно пришла в густоту дремучего леса, внутри которого находилась глубокая пещера, обросшая мохом и дерном, и вдруг услыхала голос пастушьих свирелей.
Как токмо государыня заговорила, наступила совершенная тишина, никто не переговаривался даже шепотом, все слушали ее, как завороженные.
– Следуя сему эху, – продолжала Екатерина, – незаметно приблизилась к холму, цветами, наверху коего стояла пастушья хижина. Прошла дальше, а там спуск, где видны были пастухи, стерегущие овец, и пастушки, упражняющиеся в собирании цветов для украшения хижины своей, но токмо они узрели меня, вдруг музыка умолкла, и две пастушки, Филлида и Лиза.
– А это были мои дочери – Наталья и Екатерина, – вдруг прервал ее Нарышкин. Голос прозвучал в тишине так гулко, что все, включая императрицу и Потемкина, обратили на него глаза.
– Да, это были очаровательные дочери Левушки, – милостиво кивнула императрица. – Они, будучи одеты в простое, но приятное пастушье платье, и держа в руках увитые цветами посохи, разговаривали о прибытии гостьи, то есть – меня, и, увидев, пригласили в хижину. Я села у входа на скамейке из дерна. Каково же было удивление, как гора вдруг расступилась, и вместо хижины открылся огромный и великолепный храм победы, состроенный о двух домов, для входа в который сооружены были крыльца.
Екатерина бросила оживленный взгляд на Нарышкина:
– Извольте, граф, рассказать, что означали оные постройки.
Левушка, прежде чем заговорить, намеренно глухо откашлялся и, обратив лицо к Потемкину, принялся излагать:
– При дверях каждого входа стояли истуканы, представляющие победы, на море и на сухом пути торжественным оружием императрицы одержанные. В средине сводов был виден орел с распростертыми крыльями, у коего на груди было вензелевое имя императрицы, а в когтях свиток с надписью: «Екатерине Второй Победительнице».
Здесь Нарышкин чуть замешкался, оглянувшись на государыню, дескать, продолжать, али нет? Екатерина кивнула, и он с видимым желанием продолжил:
– Сей храм окружали два перехода, наполненные вооруженными ратниками. Вид оружий и звук военной музыки взору и слуху приятнейшее представляли зрелище. Столпы, увитые лаврами, пальмы и трофеи, поставленные всюду, услаждали очи каждого. Слава, стоящая на поверхности, трубою своею возглашала Вселенной торжество победоносных оружий императ рицы.
Протасова не утерпела и перебила:
– Сам Левушка, был в костюме Гения Победы. Он вышел навстречу государыне и произнес речь. Токмо императрица изволила вступить в храм, украшенный трофеями, завоеванными у турок и татар, как по выстрелу из пушки, картины, представлявшие трофеи, превратились в изображения побед, которых содержание
