не целиться. Вот, смотри.
Я подобрал кусок деревяшки и воткнул его в снег на расстоянии метров десяти от нас. Отошел и повернулся спиной.
– Попасть в нее легко?
– Можно.
– На́ «наган», попади.
Хлопнул выстрел.
– Ну, как?
– Рядом.
– Давай сюда.
Поворот, приседание.
Негромко хлопнул «наган», и деревяшка наклонилась набок.
– Сколько времени у меня на все это ушло?
– Секунда, ну две, может быть.
– В чем вопрос, поняла?
– Вы не целитесь, сразу револьвер подняли, и выстрел.
– Правильно! Времени целиться в бою не будет. Нужно сразу попадать. Глазами цель видишь, и этого достаточно.
– Это я поняла.
– Из какого оружия стрелять – все равно. Будешь цель ВИДЕТЬ, из любого попадешь.
– Так я вроде и так вижу.
– Видеть, как ты смотришь, и ВИДЕТЬ ее как ЦЕЛЬ – две разные вещи. Это понимать надо, Котенок. Понимать и чувствовать.
– Я постараюсь, дядя Саша.
– Этим жить надо, Котенок. «Двойка» по жизни бывает первая, она же и последняя. Вышла в бой, чувства забудь.
Все эмоции – побоку. Сможешь?
– Смогу.
– Не ошибись, Котенок. Времени у нас мало, а я еще много с тобой сделать должен успеть. Как у радистки, у тебя шансов уцелеть в этой войне минимум. Ты из котенка тигром стать должна, тогда и выживешь.
– Как это так?
– Вернешься ты с задания, думаешь, тебя чему-то особенному учить станут?
– Отдохну и…
– И снова через фронт.
– Так война же.
– Война, Котенок, головы не отменяет. Совсем наоборот. Так что пока ты САМА по себе не будешь представлять серьезной ценности, никто о тебе и думать не будет. Будешь ты – одна из многих. А я хочу, чтобы ты была одна из очень немногих.
– Зачем?
– А затем, что тогда и ценить тебя будут куда больше, чем ты сейчас стоишь. И отношение к тебе будет куда как более серьезное. Соответственно и шансы выжить у тебя будут больше, чем у всех окружающих.
– Так нехорошо же это…
– Чем это вдруг? Вот представь – два бойца. Один весь из себя серый. Ну, бежит он где-то в общей цепи, стреляет куда-то вместе со всеми – кто его видит? И кому интересно, что он там про себя думает? И второй. Тот скачет ловко, враг в него не попадает, стреляет точно. Один выстрел – один фриц. Такой боец любому командиру ценен. Дырку им затыкать не будут, еще и поставят туда, где от него больше пользы будет. А значит, и жизнь у него будет более интересная.
– Так тот, первый, не виноват, что он такой серый. Его учили так…
– Ага, значит, признаешь мою правоту?
– Ну, так это ж и так ясно.
– Ясно. Да не всем. Хочет этот, серый, по-другому жизнь свою устроить – пусть ищет шанс. Не хочет – флаг ему в руки!
– В смысле – флаг?
– Флаг
