что, узнали? Не уверены, но похож? Процентов на восемьдесят? Или даже на девяносто? Ну что ж, это очень хорошая цифра. Ладно, всего вам хорошего, успехов всяческих! Свяжусь с вами! Как только – так сразу!
– Ну, Лолка, начинаем операцию! – скомандовал Леня, повесив трубку. – Сегодня ночью!
Все прошло отлично, и теперь Леня ехал домой, в нагрудном кармане у него лежала заветная расписка. А шантажисту Сапунову оставалось только кушать конфеты ассорти из коробки с розами, чтобы подсластить горькое разочарование.
Маркиз позвонил заказчице ровно в шесть утра и застал ее бодрой и полной сил. Не наврала, стало быть, и правда так рано встает. Ну, она ведь деловая женщина. Она предложила встретиться в ее офисе – чего уж теперь-то таиться, а по ресторанам расхаживать ей некогда. И Леня согласился.
Татьяна Ивановна не стала бросаться Лёне на шею и благодарить слезно, да он от нее такого и не ждал, так что предоставил только сжатый устный отчет о проделанной работе.
Однако деньги мадам Коноплева заплатила все целиком и полностью, не торгуясь, и напоследок крепко, по-мужски, пожала ему руку, присовокупив, что с ним было приятно работать.
Леня счел это дежурным комплиментом, идущим не от сердца, и поскорее откланялся.
Едучи домой, Леня осознал, что не испытывает удовлетворения. Странно, казалось бы, операция прошла успешно, без сучка без задоринки, он все рассчитал правильно, не было никаких сбоев, и заказчица честно с ним расплатилась, однако вот не было у него радости от удачно проделанной работы.
Может, это потому, что не было никакой опасности, никакого адреналина, обычная рутина и ему просто скучно. Ой, только не говорить про это Лолке, она станет зудеть и ворчать, примется его воспитывать…
Маркиз сосредоточился на дороге и выбросил пустые мысли из головы.
Лола тоже восприняла окончание операции довольно спокойно, не просила сводить ее в ресторан, чтобы отметить удачное завершение, и даже не приготовила чего-нибудь вкусненького.
Сейчас Лолы вообще не было дома, Леню никто не встретил, даже звери. Песика Лола, как обычно, взяла с собой, попугай по обыкновению сидел на холодильнике и посмотрел равнодушным круглым глазом, кот же дремал на диване и, когда Леня хотел взять его на руки, мигом выпустил когти.
– И ты, Аскольд, – вздохнул Маркиз.
Так прошло два дня, и все это время Леня чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего не хотелось делать, даже аппетит пропал. Леня откровенно скучал, бесцельно бродил по квартире, цеплялся к Лоле, накричал на попугая и не поссорился с котом только потому, что Аскольд был кот большого ума и, видя, что хозяин в скверном настроении, старался не попадаться ему на глаза.
На третий день раздался телефонный звонок. Звонили по тому же телефону, по которому связывались с Леней потенциальные заказчики. Звонивший представился Иваном Антоновичем Шапоренко и сослался на мадам Коноплеву.
– Она должна была сказать
