электроникой. Люди там знают свое дело.
Кендрик безнадежно пожал жирными плечами:
– Так что…
– Это так, но я люблю невозможные дела, Клод. И, как ты знаешь, я всегда добивался своего. Вот и теперь я говорю: если ты сможешь продать эту икону, положив три миллиона на мое имя в швейцарский банк, считай, что она твоя.
Клод вспомнил несколько громких краж, осуществленных под руководством Хеддона. Вспомнил и об уникальной китайской вазе эпохи Мин высотой в пять футов, которая исчезла из Британского музея. Это было мастерски организовано. Но все же его одолевали сомнения. В случае с коллекцией русских существовала еще и политическая подоплека.
– Допустим, ты добудешь икону, Эд, – сказал он осторожно. – Но ведь тут же разразится международный скандал… Представляешь, какая поднимется шумиха в газетах?
– Это твоя забота, Клод. Как только я передам тебе икону, тебе придется самому со всем этим управляться. Но если ты не хочешь, так и скажи. Я переговорю с Эйбом.
Сомнения одолевали Кендрика. И все же мысль о трех миллионах прибыли была очень заманчивой. Жадность победила.
– Дай мне три дня, Эд. Мне нужно переговорить с одним-двумя клиентами.
– Это разумно. Что ж, я остановился в отеле «Спэниш Бэй». Даю тебе время до вечера пятницы. Если найдешь хорошего клиента, то получишь икону во вторник следующей недели.
Кендрик опять вытер вспотевшее лицо.
– Просто чтобы я действовал с большей уверенностью, Эд, скажи, как ты это намереваешься проделать.
Хеддон встал и направился к двери.
– Еще не время… Найди клиента, а уж потом поговорим более подробно. – Взявшись за ручку двери, он долгим взглядом посмотрел на Кендрика. – Она у меня будет, можешь не сомневаться. До встречи.
После его ухода Кендрик некоторое время сидел неподвижно, размышляя, затем выдвинул ящик стола и достал оттуда переплетенный в кожу блокнот, в котором были записаны адреса и телефоны самых богатых клиентов. У каждого из них были частные коллекции.
Легко ступая, появился Луи де Марни.
– Что ему было надо, дорогой? – спросил он. – Дела?
Кендрик отмахнулся от него:
– Отстань от меня. И никого не впускай. Мне надо кое-что обдумать.
Луи, понимая, что это значит, тихонько вышел и закрыл за собой дверь. На подходе были большие деньги. Поскольку Луи имел пятнадцать процентов от незаконных сделок хозяина, он был готов ждать сколько угодно, пока не понадобится его помощь.
Кендрик просидел больше часа, размышляя, кому бы предложить икону. Нужен был человек, интересующийся русским антиквариатом, который сможет собрать как минимум шесть миллионов в кратчайший срок. Отбрасывая по тем или иным причинам одну кандидатуру за другой, в основном потому, что мало кто интересовался русским искусством, Кендрик наконец добрался до буквы Р.
Герман Радниц! Ха! Как это он сразу о нем не подумал!
Однажды
