style="font-size:15px;"> Князь терпеть не мог разных церемоний, тем более за столом, а потому обед проходил в самой непринужденной обстановке. Вошедшие садились там, где хотели, слуги тут же приносили блюда с едой, соблюдая порядок. Следующие порции несли по просьбе любого из обедающих, не дожидаясь, когда доедят остальные. Если кто-то поел раньше, то мог совершенно свободно покинуть столовую. Такой порядок особенно трудно переносила Улияна Тиндон, привыкшая к помпезности мужа. Впрочем, она хоть и старалась подстроиться под нового герцога, дабы «соблюсти приличия», но быстро поняла бесполезность этого. Герцог еще сам почти мальчишка, ел так, как привык. Мог отказаться от первого или второго блюда, приказав принести сразу третье, иногда ел торопливо, спеша поскорее освободиться и вернуться к делам, а мог и вообще не появиться на обеде или ужине – на завтрак он выходил всегда.
Отказавшись от попыток следовать за герцогом, она решила хотя бы правильно, как сама считала, повлиять на семью. Но и тут столкнулась с проблемой. Если Аника, хотя бы в пику герцогу, следовала советам матери, соблюдая манеры дочери герцога, пусть и бывшего, то Корт уже попал под влияние Аливии, для которой иного авторитета, кроме Володи, в мире не существовало. Их странную вражду-дружбу Улияна понять так и не смогла. Сын явно старался как-то обидеть девочку, чтобы хоть через нее задеть князя, но стоило кому-то из слуг отозваться о ней не очень лестно… Мальчишку тогда едва оттащили от перепуганного слуги. Кажется, Корт считал, что только он имеет право оскорблять маркизу. А после разрешения князя на странную игру эта парочка немедленно поставила на уши весь замок. За столом ругались так, что только пух и перья летели, но попробуй рассади их друг от друга, тут же вдвоем такой крик поднимают, что проще сдаться. Если бы не князь, Улияна настояла бы на своем, ибо считала, что добродетельные дети должны слушаться родителей. Но у того, кажется, была своя точка зрения на этот вопрос, а спорить с ним бывшая герцогиня не рисковала – все еще боялась за детей. Как это ни странно, но подход князя работал – Аливия его слушалась беспрекословно, хотя он ни разу даже голос на нее не повысил. При людях не повысил. Улияна замечала несколько раз, как после очередной шалости девочка выходила из кабинета князя с глазами на мокром месте, хотя плачущей ее не видел никто. Несколько раз в кабинете побывал и Корт. В первый раз Улияна даже испугалась и караулила сына у дверей. Тот вышел красный как рак и наотрез отказался рассказывать о том, что ему сказал герцог. На предположение, что его выпороли, он глянул так искренне удивленно, что мать поняла – князь все высказал на словах, но сумел подобрать такие, что сына действительно проняло. Простой руганью такого воспитательного эффекта не достигнешь.
Впрочем, в столовой она с дочерью все равно садилась как можно дальше от князя, для чего всегда старалась приходить последней, чтобы видеть, где уже устроился Вольдемар. Однако сегодня она с Аникой оказались за столом первыми, и это ее немного нервировало. Но вот из коридора раздался такой знакомый голос:
– Болванка ты стоеросовая! – Мда, порой от князя подхватывается не только хорошее. – Ну зачем ты там свою ловушку
