долго будет держаться благополучие семьи. Я был достаточно уверен в себе, чтобы не опасаться его осуждения. Мне лишь хотелось, чтобы он в последний раз ссудил меня деньгами. Без этого было трудно раскрутить затеянное мною предприятие. Я не знал, как убедить тестя в дельности моей затеи. Какие бы доводы я ни выдвигал, он будет держаться своего мнения: ждать от меня нечего. Я побудил Масэ вмешаться, и в конце концов он сдался.
Я арендовал склад в предместье, где жили кожевники. Первая встреча состоялась знойным днем в середине июня. Сквозь открытые окна до нас долетал запах дубленых кож. Тут-то нам стало ясно, почему удалось снять помещение так дешево. Мы с Гильомом и Жаном расселись вокруг громадного стола из струганых еловых досок, чуть отодвинувшись, чтобы не занозить руки. В центре сидел молодой нотариус, который составил наш первый договор. Мы подписали бумагу, и крючкотвор, который, с той минуты, как вошел в помещение, сдерживал дыхание, выскочил, едва не задохнувшись. Наш тайный сход продолжался почти до самой ночи. Жан принес еду и вино. Говорил практически я один. Выложил разом все наметки, справки, идеи, скопившиеся у меня за месяцы путешествия. Со временем они упорядочились, обрели форму. Мои компаньоны приняли план таким как есть. Они лишь задали вопросы чисто практического характера: кто что делает, как, какими средствами. Взаимодополняемость их характеров сыграла свою роль при распределении задач: на долю Гильома досталось общее руководство, бумаги и счета; Жан должен был разъезжать, привлекать новых партнеров и при необходимости преодолевать возникшие препятствия.
О чем шла речь? Попросту о создании торгового дома. Его отличительной чертой была ориентация на страны Востока и открытость всей Европе. На первый взгляд ничего оригинального. После долгих лет войны и неуверенности в завтрашнем дне стремление покупать и продавать, ведя операции на больших расстояниях, свидетельствовало о безграничном оптимизме. Во время своей поездки на Восток я накапливал наблюдения. Записывал имена и адреса тех, кто мог быть нам полезен. Корсиканский бандит, обобравший нас после кораблекрушения, не стал отбирать мои каракули, сочтя их бессмысленными. К заметкам, касавшимся работы средиземноморских портов, добавились многочисленные сведения, добытые за прошлые бесславные годы. Работая рядом с тестем, а затем с Раваном – повсюду, вплоть до тюремного застенка, – я только и делал, что слушал, расспрашивал, изучал.
В тот день все это обрело смысл. Вместо скромного предприятия, которое впоследствии, возможно, начало бы потихоньку расширяться, у меня возникла мысль о создании сети, способной сразу охватить Францию, Средиземноморье и страны Востока… Ради сказочного улова надо было единым махом раскинуть сети как можно шире. Это требовало громадных организационных усилий, и мои компаньоны это понимали. В отличие от заурядных торговцев, предлагавших мне присоединиться к ним в надежде воспользоваться моим опытом, Жан и Гильом не были процветающими дельцами. Когда ты гол как сокол, терять тебе нечего. Кроме того, по характеру
