читаешь эту книгу и также носишь телефон в кармане брюк, немедленно вытащи его и НИКОГДА больше так не делай! Я не шучу! Почему? Я расскажу чуть позже. Но вытащить надо уже сейчас.
Спустя пару недель мы отправились в эту поездку, и я впервые в жизни увидела, как организовывается крупное мероприятие изнутри. Фестиваль проходил в Клину, в большом ледовом центре. Мы приехали на площадку за сутки до открытия. Каждый из нас был ответственным за свой участок, например, я встречала несколько творческих коллективов и размещала в гримерках, а моя одногруппница Юля Колиух стояла возле выхода на лед с рацией и выпускала всех по секундам, потому что режиссерская постановка требовала стопроцентной точности.
Тогда я поняла, насколько это ответственная работа. Ты руководишь сотней людей, а в случае, если кто-то из них подведет, должен за секунду принять решение, как сделать так, чтобы спасти картинку на сцене. Вячеслав Юрьевич всегда говорил нам: «Праздник идет один раз. У вас никогда не будет второй попытки, чтобы его исправить. Помните это». И это была абсолютная правда.
Форс-мажоры на праздниках за время моей учебы случались регулярно, они были разного масштаба, и с каждым годом мы мастерски оттачивали скорость и способы их решения. Будучи режиссером праздников, ты не можешь оградить себя от провалов, ты никогда не знаешь, с какой стороны они настигнут тебя. Не верь тем организаторам праздников, которые пафосно говорят, что у них никогда не бывает косяков в работе, – они стопроцентно врут.
Тот наш фестиваль как раз начался с небольшого форс-мажора, который мы вспоминаем до сих пор. Действие происходило на катке, и все грандиозные шоу-номера между показом номинаций фестиваля тоже проходили на льду. Каток, естественно, привели в идеальный вид при помощи специального оборудования. Церемония открытия начиналась с выхода ведущего на лед вместе с лошадью на поводьях под грандиозную музыку. Они делали круг почета и останавливались в центре – мы репетировали это пять раз, два из них вместе с лошадью. И вот открытие фестиваля, начинает играть музыка, ведущий с лошадью выходят на лед, грациозно подходят к стороне с трибунами ликующей публики, и… лошадь начинает мощно со всей своей лошадиной души гадить на лед, оставляя за собой огромные кучи навоза. В этот момент я как раз подвела первый коллектив туда, где Юля с рацией в руках выпускала артистов. Я смотрю на нее, она – на меня, и у нас обеих в глазах ужас – мы были близки к тому, чтобы повторить за лошадью. В этот момент к Юле подбегает Вячеслав Юрьевич и кричит: «ЮЛЬ!!!! ТЫ ЧЕГО, БЛ***Ь, СТОИШЬ??? ВЗЯЛА ЛОПАТУ И ПОШЛА ВЫГРЕБАТЬ Г***О!»
Эту фразу мы вспоминали даже на выпускном. Таких моментов были сотни. И каждый из нас, кто хотел идти дальше, понимал – это профессия не для слабонервных. Постоянные форс-мажоры, репетиции сутками без сна, частенько проходившие на холоде или жаре, мат, сорванный голос и безусловная ответственность за всех, кто работает в твоей команде.
А еще – невозможность
