Она подумала: «Я довольна, я не хочу рождаться вновь». Вновь? Это значит, что она уже рождалась… раньше… и тут в ее сознании всплыло слово: Джин. Она подумала: «Я Джин… но кто это Джин?»
Она услышала два голоса. Один женский, мягкий и сладкий, со сдерживаемой дрожью, как у натянутой струны. Она уже слышала этот голос… раньше, когда была Джин. Мужской голос низкий, полный спокойствия, человеческий… да, в нем есть что-то человеческое, чего нет в сладком голосе женщины. Она подумала: «Я Джин, я человек…»
Мужчина сказал:
– Скоро она должна проснуться. Прибой сна высок на берегу жизни. Он не должен накрыть жизнь.
Женщина ответила:
– Прибой подчиняется мне. И он начал убывать. Скоро она проснется.
Он спросил:
– Она будет помнить?
Женщина сказала:
– Да. Но страдать не будет. Как будто происшедшее случилось с кем-то другим. Ей будет жаль эту другую, но она как будто умерла вместе с ее мужем. Да так оно и есть. Эта умершая унесла с собой печаль, боль, горе. Никакого наследия не оставила – только память.
Тут ей показалось, что прошло какое-то время… хотя никакое время не может существовать в окутавшей ее темноте… да и что такое время?
Тишину нарушил задумчивый мужской голос
– Для нее, пока она жива, с памятью не может быть счастья.
Женщина рассмеялась, звонким насмешливым звоном:
– Счастье? Я считала, что ты достаточно мудр, чтобы не цепляться за эту иллюзию, священник. Я дала ей спокойствие, а это гораздо больше счастья. Да она и не просила счастья. Она просила мести. И получит ее.
Мужчина ответил:
– Но она не знает, кто…
Женщина прервала его:
– Знает. И я знаю. И ты знаешь, после того что вырвал из сознания тибетца, до того как он умер. А если все еще не веришь, поверишь, когда виновник придет – а он придет, чтобы убить ребенка.
Мужчина прошептал:
– Убить ребенка!
Голос женщины стал холодным, он не утратил сладости, но стал звучать угрожающе:
– Ребенок не должен достаться ему, священник. Не сейчас. Позже, когда ты получишь сигнал…
Снова в голосе ее послышалась насмешка…
– Я собираюсь совершить путешествие… я слишком долго жила среди этих холмов. Пора посетить другие места… и я не хочу, чтобы опрометчивость спутала мои планы… – Снова Джин Мередит услышала насмешливый смех. – Не бойся, священник. Они помогут тебе, мои сестры.
Он спокойно ответил:
– Я не боюсь.
Голос женщины стал мягким, вся насмешка исчезла из него. Она сказала:
– Я знаю это. У тебя хватило мужества и мудрости, чтобы открыть запретные двери. Но меня держат тройные путы: обещание, клятва и желание. Когда наступит время, я дам больше… а пока я беспомощна, эти путы держат меня. Поэтому мне нужен ты, священник.
