глядя на них, я готова была, расплакаться, – если бы только куклы могли плакать.
– Вера Ивановна дома? – заговорила женщина слабым голосом.
– Нет, – отозвалась горничная.
– А скоро вернутся?
– Не знаю… да вам на что ее надобно, скажите – я передам.
– Я… жена столяра Ивана, который постоянно для них работает, может быть, когда видали?
– Как не видать – видала; одно время он сюда часто ходил, а теперь вот что-то давно не показывается.
– Он лежит в больнице; вчера прислал сказать, что ему очень худо; просит, чтобы я пришла к нему и детей привела – повидать хочет… проститься… думает, что не выживет… Вот я и решилась зайти к Вере Ивановне просить, не поможет ли чем: деткам главным образом… их покормить надо, сама-то кое-как перебьюсь, – говорила бедная женщина сильно взволнованным голосом, и в заключение речи закашлялась.
– Да вы и сами-то будете не крепче ребенка, – заметила горничная, взглянув на нее с состраданием.
На глазах бедной женщины навернулись слезы.
– Вы правы; я еле ноги таскаю… недавно ведь с кровати встала… Так, значит, передадите мою просьбу Вере Ивановне? – добавила она после минутного молчания.
– Непременно. Наша барыня очень добрая, она не откажет.
Пока Надя – так звали горничную – разговаривала с бедной женщиной, я все время смотрела на ее несчастных деток и, сравнивая свой изящный капотик с теми лохмотьями, которые заменяли им платья, невольно благодарила судьбу за то, что она закинула меня к такой доброй девочке, как Ната, которая постоянно обо мне заботилась и никогда не оставляла без внимания, как часто делают другие дети со своими куклами.
Если бы было можно, я сейчас бы, сию минуту открыла свой комодик, достала оттуда часть белья и платья и поделилась бы с несчастными малютками. Но ведь я не человек, я кукла, у меня нет ни воли, ни возможности двигаться, шевелиться, я делаю только то, что меня заставят делать!..
Маленькая Ната, должно быть, тоже в эту минуту что-то обдумывала, потому что всегда веселое, улыбающееся личико ее вдруг приняло сосредоточенное выражение. Положив меня на диван, она подошла к окну и начала поджидать маму, которая вернулась домой очень скоро.
– Мамочка, милая, дорогая, – обратилась тогда к ней Ната, – что я тебе расскажу, – и начала подробно передавать о посещении бедной женщины. – Я хочу непременно, во что бы то ни стало, помочь ей, мне жаль ее, жаль маленьких детей… если бы ты видела, какие они несчастные! – добавила девочка в заключение.
Вера Ивановна взглянула на нее с любовью, притянула к себе и крепко поцеловала: ей приятно было видеть, что у Наты такое доброе, отзывчивое сердечко, да не только ей, родной матери, а даже мне, простой ничтожной кукле, это тоже очень нравилось.
Я начала с любопытством прислушиваться к дальнейшему разговору.
– Если бы
