возражал он, в природе не встречаются, все это плод воображения художника. Рубенс обладал феноменальной памятью, он природу носил в себе, и любая ее подробность была к услугам его кисти, только потому и возникла эта правдивость деталей и целого; нынешним художникам недостает поэтического чувствования мира…
«Имею ли я право в данном конкретном случае с Лыско, который отчего-то – так, во всяком случае, утверждает Мари Кровс – поднял голос против дигонов, воображать возможность некой коллизии, в которой до конца не уверен, ибо не имею под рукой фактов? Наверное, нет. Я ведь не пейзаж пишу, – подумал Степанов, – я пытаюсь выстроить концепцию, отчего произошло все то, что так занимает меня, и чем дальше, тем больше».
Он хмыкнул: ничто так не обостряет и страдания и одновременно высшие наслаждения, как активная работа ума, будь она трижды неладна; хорошо быть кабаном – пожрал, поспал, полюбил кабаниху, вот тебе и вся недолга…
Глава 22
14.10.83 (9 часов 05 минут)
Инспектор Шор подвинул фрау Дорн, секретарю покойного Грацио, чашку кофе.
– Я заварил вам покрепче… Хотите молока?
– Нет, спасибо, я пью без молока.
– С сахарином?
– Мне не надо худеть, – сухо, как-то заученно ответила женщина.
– Тогда погодите, я поищу где-нибудь сахар…
– Не надо, инспектор, я пью горький кофе.
– Фрау Дорн, я пригласил вас для доверительной беседы… Однако в том случае, если в ваших ответах появится то, что может помочь расследованию, я буду вынужден записать ваши слова на пленку. Я предупрежу об этом заранее. Вы согласны?
– Да.
– Пожалуйста, постарайтесь по возможности подробно воспроизвести ваш последний разговор с Грацио.
Женщина открыла плоскую сумочку крокодиловой кожи («Франков триста, не меньше, – отметил Шор, – а то и четыреста»), достала сигареты, закурила; тонкие холеные пальцы ее чуть подрагивали.
– Он позвонил мне что-то около одиннадцати и попросил срочно, первым же рейсом вылететь в Цюрих, там меня встретят, ему нужна моя помощь, прибывают люди из-за океана, беседа будет крайне важной… Вот, собственно, и все.
– Какие люди должны были прилететь из-за океана?
– Кажется, он упомянул «Юнайтед фрут», но я могу ошибиться.
– Спасибо, дальше, пожалуйста…
– Это все.
«Это не все, – отметил Шор, – разговор-то продолжался более семи минут».
– Как вам показался его голос?
– Обычный голос… Его голос… Только, может быть, чуть более усталый, чем обычно… Господин Грацио очень уставал последние месяцы…
– Жаловался на недомогание?
– Нет… Он был крайне скрытен… Как-то раз сказал, что у него участились сердцебиения накануне резкой перемены
