гавайская кровь, и тот, в груди которого бьется сердце гавайца. Мое гавайское сердце сегодня стучит как мотор. Господь создал Гавайи так, что они – единственный транспортный узел на востоке Тихого океана, через который идут пути, соединяющие США и Канаду с Японией, Китаем, Филиппинами, Австралией и Новой Зеландией. Уже сегодня у нас есть Перл-Харбор – крупнейшая гавань, которую мы расширили и углубили и которая уже теперь способна принять одновременно десятки торговых и военных кораблей. А скоро рядом с ней появятся новые верфи, торговые биржи, супермаркеты, роскошные отели и рестораны. Я верю, недалек тот день, когда Гавайи станут полноценным американским штатом, и, возможно, когда-нибудь здесь родится новый президент США! Мы ждем в гости к нам всех, начиная с Австралии и кончая Японией! Естественно, только с мирными намерениями. Алоха Оэ, друзья! А теперь прошу вас, не стесняйтесь, танцуйте, угощайтесь, в общем, наслаждайтесь жизнью, ибо она хоть и прекрасна, но коротка. Да пребудет с нами Бог!
Тут же на подиуме появились две улыбчивые молодые гавайки в ярких саронгах, возложившие на плечи мистера Джадда красочные цветочные леи, и под бурные аплодисменты публики он стал спускаться вниз и почти уже сделал это, когда слегка споткнулся на последней ступени, но тут же постарался сгладить неприятный эффект, сделав рукой неопределенный, как бы извиняющийся жест и подарив публике белозубую американскую улыбку.
– Не очень-то хороший знак, – произнес солидный господин в золотом пенсне, обращаясь к своему спутнику – молодому лейтенанту морской пехоты. – Вообще, – продолжил он, любуясь на просвет рубиновым цветом вина в своем бокале, – политик на корабле еще хуже, чем женщина, хотя и женщин здесь тоже предостаточно.
– Позвольте с вами не согласиться, мистер Томпсон, по крайней мере в отношении женщин, – слегка улыбнулся в ответ офицер. – Они представляют опасность лишь на военном судне, здесь же мы вполне защищены от их чар Женевскими конвенциями.
Эти двое познакомились на судне за партией в преферанс. Мистер Персиваль Томпсон оказался преуспевающим финансистом из Сан-Франциско, куда возвращался из Австралии, где решал какие-то важные денежные вопросы. Он относился к тому редкому типу людей без возраста, которым одинаково можно дать и тридцать пять, и пятьдесят лет – в зависимости от обстоятельств. Сразу было видно, что наблюдение за своей внешностью занимало в его жизни немалое место. Гладкая, розоватого цвета кожа округлого лица, черные, аккуратно постриженные темные волосы и небольшие усы, на славу ухоженные, словно вырезанные из слоновой кости ногти – все это делало его если не красавцем, то вполне экстравагантным и приятным господином. Немного портила первое впечатление некоторая полнота, однако лишний вес вовсе не мешал ему двигаться уверенно и ловко, а отлично сшитый, идеально сидевший на фигуре костюм делал его даже элегантным. Во всяком случае, старым или пожилым
