видишь! – показали они на лужу в прихожей. – И нас залил. Будешь платить за ремонт…
Я по луже шагнул в ванную, но там все краны были закручены, и на кухне тоже, и в туалете. Я поднял голову – так и есть: с потолка капает, вся стена мокрая.
– Это белорусы, – сказал я и кивнул слесарю: – Пошли наверх!
Командой народных мстителей мы поднялись на этаж выше, я без всякого звонка толкнул дверь верхней квартиры.
Там, прямо от порога, весь пол «стадиона», в который превратилась эта квартира, был залит свежим цементным раствором, и этот цемент обильно орошал резиновый шланг, подсоединенный к водопроводному крану. А хмыри, сидя на двух табуретах в углу «стадиона», то есть на бывшей кухне, где цемента еще не было, заправлялись пивом, огурцами и хлебом.
Правда, увидев наши решительные лица, они подхватились, и один Лукашенко сказал другому:
– Ты, блин, опять воду не выключил? Ну, козел!
Старушки открыли рты, призывая на хмырей все мыслимые и немыслимые напасти. А я сказал слесарю:
– Саша, с ними нехер разговаривать. Вызывай начальника ЖЭКа, пусть акт составит…
Ехать к Кожлаеву Полина отказалась наотрез.
– Но почему? – изумлялся я, кое-как освоившись с нашей разницей в росте. – Это же больница. Там ничего не будет…
– Нет!
– Я гарантирую, что с вами ничего не случится…
– Нет! Уходите!
– Минуту! Полина, послушайте. Он умирает, ему жить осталось несколько часов. Будьте гуманны…
– Очень хорошо, пусть подохнет!
– Знаете что? А давайте я вам заплачу. Хотите пятьсот долларов? Просто съездим туда и обратно. А?
– Нет, я сказала: я не хочу его видеть!
– Но вы же берете деньги, Полина… – сказал я как можно мягче.
– Да, я беру деньги, – ответила она спокойно. – Но к Кожуну я ни за какие бабки не поеду.
– Почему?
– Это мое дело. Все, уходите. У меня в три кастинг, я должна выспаться.
– Хорошо, дайте мне ваш паспорт.
– Зачем?
Но я не стал объяснять. Когда девушка выше вас на целую голову, это сначала смущает, а затем раздражает. Окинув взглядом ее уютное, с евроремонтом, однокомнатное гнездышко, я увидел на окне палево-розовые гардины, рядом с окном – софу и телевизор «Самсунг», в алькове – двуспальную кровать, покрытую розовым покрывалом, в пенале кухни – идеальный порядок, все белое – холодильник, плита, кофейник; а по другую сторону комнаты – трельяж и косметический столик. И на стене несколько огромных фотографий хозяйки – не эротических, а из каких-то дорогих женских журналов типа «Элит» или «Космополитэн». И на этих фото Полина была просто отпад – юная фея с картин Боттичелли…
Но я не стал рассматривать эти фото, а уверенно подошел к трельяжу, открыл косметический столик и тут же увидел то, что мне нужно – два паспорта, внутренний и зарубежный. Под ними лежал фирменный конверт «Эр Франс». Я взял оба
