ычек. Они как ноты, помогающие исполнить мелодию авторской мысли. Не случайно ведь по характеру фразы или периода, по ее дыханию (длинному или короткому), по эмоциональности, по изяществу или разветвленности, по музыке мы часто можем узнать Чехова или Толстого, Фета или Некрасова, Бабеля или Горького.
Синтакоис Пушкина – это свободный, живой поток, казалось бы, не управляемый ничем, кроме пламенного темперамента и неудержимой фантазии поэта, и в то же время – логически совершенная система, подчиненная всем правилам языка, которому так преданно служил поэт. На тему синтаксиса Пушкина написано множество трудов, но не было еще учебника, где его произведения были бы единственным материалом, иллюстрирующим различные случаи русской пунктуации. «Зачем такое однообразие? – возражали мне. – Ведь проще – и интересней! – подбирать примеры из творений разных авторов – Тургенева, Лермонтова, Толстого, Гоголя, Булгакова, Бунина… вон их сколько!..» По этому принципу и построено большинство учебников. И в них многочисленные классики становятся иллюстрацией к грамматическим правилам, точкой приложения обособленных обстоятельств или употребления тире. От «пользователей» этих учебников ускользают характерные особенности того или иного автора, все они сливаются в одно бесконечное упражнение. В нашем учебнике, наоборот, правила грамматики служат раскрытию мысли одного автора – Пушкина, и постепенно мы начинаем понимать логику его предложения – и законы языка.
В год пушкинского юбилея наша «любовь» к Пушкину достигла пугающих размеров. «Пушкин – наше всё» стало удручающим штампом. Истинное же знание его поэзии, как и раньше, остается уделом – увы – немногих. Нельзя любить не зная, не понимая смысла строки, не чувствуя интонации живого поэта. Я не льщу себя надеждой, что, сделав все упражнения из моего учебника, вы немедленно познаете все творчество Пушкина, но так хочется, чтоб его слова еще раз зазвучали у вас в ушах, чтобы ваша рука повторила его строки, выписывая их в тетради, чтоб даже против воли своей вы постигли этот «непостижимый для ума» дух его поэзии, чтобы пропитались ею, как губка водой; чтоб, наконец, размышляя над тем, куда поставить запятую, вы вдумались в смысл знакомых с детства, а порой, к сожалению, незнакомых вам строк. И тогда, возможно, вы согласитесь с Пушкиным, что «следовать за мыслями великого человека – наука самая занимательная».
Работая над упражнениями, даже не самый внимательный ученик заметит своеобразие пушкинского синтаксиса. Сочинительные связи у него явно доминируют над подчинительными – не здесь ли секрет пресловутой «простоты и легкости» поэта? В сложноподчиненных предложениях преобладают однородные придаточные, они, так же как и однородные члены с перечислительной интонацией, очень часто служат созданию различных сцен – эмоциональных, ярких, всеохватных (см. бал у Лариных, Полтавский бой, вступление к «Медному всаднику» и др.) Достаточно редки у Пушкина сравнительные обороты – он зачастую предпочитает им точность единственно верного поэтического определения – эпитета, нередко – приложения. А в сравнительных оборотах можно заметить, что автор подчеркивает неожиданность и точность сравнения, выделяя его запятыми: например, «как лист трепетал» – выражение банальное, сравнение здесь не обособляется, а вот сравнение «Германн трепетал, как тигр» передает состояние напряженного волнения, ожидание хищника, подстерегающего жертву, и Пушкин подчеркивает это, поставив перед «как» запятую. А зимняя дорога, которая «гладка, как стих без мысли в песне модной»; а совершенно неожиданные сравнение «Как пахарь, битва отдыхает» или «Нева металась, как больной в своей постели беспокойной» – какое богатство ассоциаций, мыслей, ощущений!.. И все же чаще эффект исчерпывающей точности достигается простым (!) подбором слов, их логикой. «Гвоздин, хозяин превосходный, владелец нищих мужиков», – этим сказано все об отношении автора к твердолобым провинциальным помещикам – когда еще напишет Гоголь «Мертвые души»!.. «Рожденный с честолюбием, равным его дарованию…», – вот как лаконично определяется и характер Грибоедова, и особенности их взаимоотношений с Пушкиным, уважительных, но не близких.
Богатейшая тема – вводные предложения у Пушкина, особенно те, что называют «вставными конструкциями». Автор таким образом непосредственно общается с читателем, он как бы постоянно участвует в разговоре, уточняя важные, с его точки зрения, обстоятельства. В вводных конструкциях как нигде проявляются юмор автора, быстрота его ума, ироничность интонации, острота восприятия…
А теперь немного по существу вопроса. Конечно, синтаксис Пушкина своеобразен, многообразен и даже зачастую «противуречив», как писали в XIX веке. В учебник тщательно отобраны те формы и знаки препинания, которые соответствуют нынешним пунктуационным правилам. Особенно характерные пушкинские знаки препинания по возможности Ьговорены. Прилагается небольшой список слов, встречающихся в учебнике, написание которых не совпадает с современной орфографией.
К наиболее сложным упражнениям, отмеченным знаком <>, даются ключи. В упражнениях соседствуют тексты, взятые как из поэтических творений, так и из повестей, драматических, публицистических произведений и писем поэта.
Е.
