т со дня рождения В.М.Шукшина, а 3 октября 2015 года – 120 лет со дня рождения С.А.Есенина; 2 октября 2014 года – 40 лет со дня смерти Шукшина, 28 декабря 2014 года – 90 лет со дня загадочной смерти «последнего поэта деревни».
Жизнь и творчество Есенина и Шукшина принадлежат разным эпохам: есенинское время – неспокойные годы рождения и становления нового советского государства в первой трети XX века, шукшинское – время строительства социализма в 60-70-е годы. Один родился в конце XIX века в Рязанской губернии (3 октября 1895 года), другой – за тысячу километров от Рязани и на 35 лет позже – в 1929 году в Алтайском крае. Один – задушевный лирик, другой – писатель, актёр, режиссёр. Кажется, что может быть общего в жизни и творческой судьбе совершенно непохожих классиков XX века?
Литературоведы не единожды отмечали связь творчества Шукшина с творчеством А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого [1], Н.С.Лескова, А.П.Чехова, И.А.Бунина, М.Горького, М.А.Булгакова [2]. Самыми обстоятельными исследованиями по данной теме являются работы А.Я.Куляпина и О.Г.Левашовой [3].
Примечательно, что в современном литературоведении работ, посвящённых исследованию проблемы «Шукшин и Есенин», нам найти не удалось, хотя некоторые точные наблюдения критиков, воспоминания близких автора «Сельских жителей» позволяют утверждать, что С.А. Есенин и В.М. Шукшин связаны прочными нитями.
Говорят, что любимыми поэтами Шукшина были Некрасов и Есенин. Шукшин ощущал Есенина не просто близким и дорогим, а именно родным по духу. Мать писателя вспоминает: «О Есенине-то Вася не просто говорил, а любил даже его. И стихи мне его читал. Не успеешь послушать, а он уже их на память знает». Сам Василий Макарович говорил так: «Вот жалею: Есенин мало прожил. Ровно с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает. Здесь прожито ровно с песню».
А как в картине «Калина красная» трагично и органично звучит старинная русская песня «Вечерний звон», когда оператор ведёт камеру по серому строю заключённых. И навсегда в зрительную память впечатывается бритоголовый юный арестант, исполняющий ясные, солнечные стихи Есенина – любимого поэта Шукшина.
Только что вышедший на волю Егор Прокудин читает не чьи-нибудь, а стихи Есенина:
…в снежную выбель
Заметалась звенящая жуть.
Здравствуй, ты, моя черная гибель,
Я навстречу тебе выхожу!…
Пусть для сердца тягуче колко,
Это песня звериных прав!..
…Так охотники травят волка,
Зажимая в тиски облав.
Зверь припал… и из пасмурных недр
Кто-то спустит сейчас курки…
Вдруг прыжок… и двуногого недруга
Раздирают на части клыки.
О, привет тебе, зверь мой любимый!
Ты недаром даешься ножу.
Как и ты – я, отвсюду гонимый,
Средь железных врагов прохожу.
Как и ты – я всегда наготове,
И хоть слышу победный рожок,
Но отпробует вражеской крови
Мой последний, смертельный прыжок.
И пускай я на рыхлую выбель
Упаду и зароюсь в снегу…
Все же песню отмщенья за гибель
Пропоют мне на том берегу.
Стихи эти, написанные в 1922 году «последним поэтом деревни», читает, как правильно заметил М. Геллер [4], 50 лет спустя крестьянский сын, ставший городским бандитом, как собственную эпитафию, как пророчество о своей гибели.
А стишок Мани в «Алеше Бесконвойном» о белой березке – переделка есенинской «Березы» (1913):
Белая березка
Стоит под дождем,
Зеленый лопух ее накроет,
Будет там березке тепло и хорошо.
В восприятии природы и животных Есенин и Шукшин совпадают удивительно: «Сопоставьте, – говорит С. Фрейлих, – стихотворение «Дряхлая, выпали зубы…» и эпизод спасения от гибели стада в рассказе «Земляки» – они подсказаны одним и тем же переживанием. Художники близки и по щемяще-нежному ощущению природы. Совпадения здесь поразительны: «Предрассветное. Синее. Раннее…» – это у Есенина. «Предрассветно-тихое, нежное» – это у Шукшина. В том же рассказе «Земляки» пейзаж может показаться переложением в прозу есенинского стихотворения «Голубень»… Мироощущения Есенина и Шукшина во многом совпадают, они драматически
