к кошкам.
Вторая причина, по которой пани Нона меня полюбила, была связана с моей терпимостью к холодной воде. Встала я на другое утро, пошла в ванную, душ включила, а оттуда вода чуть тёплая, даже скорее холодная течёт. За окном декабрь, снежок реденький падает. Но ванная у пани Ноны просторная (не как у меня в Ясенево), с двумя входами и мыло – кокосовое. Я тогда впервые такое мыло увидела или унюхала, не знаю, как лучше выразиться. Познакомилась с таким мылом. Большое впечатление оно на меня своим ароматом произвело. Потом запах приелся. Его производители стали использовать всюду – в свечках, в ароматизаторах, в печеньях. Но вот это первое впечатление так и осталось во мне. Праздничное впечатление. Кроме того, я дома каждый день холодной водой обливаюсь. Приду с работы, выжатая своими первоклассниками как лимон. Почему так говорят? Давно уж в Москве сок и из грейпфрутов выжимают, не говоря об апельсинах. Лучше я так выражусь: приду с работы, как цитрусовое, своими детками-конфетками выжатая, и под душ. Водой спасаюсь. Чищу-чищу ауру. Потом упаду на кровать. Час лежу как мёртвая. Дети, мои уже дети – Нина, Маруся и Анечка – вокруг меня ходят: «Мам, – говорят, – можно мы яблочко из холодильника у Вани возьмём?» Ваня – это мой зять. Я говорю, не открывая глаз: «Возьмите, я потом верну». Ещё немного полежу – и ничего, отходить начинаю, в смысле в себя приходить. Это там, в Москве, у меня жизнь такая. А тут Прага к Ваноце готовится. Так у чехов Рождество называется. В ночь на 25 декабря. Они же католики.
Празднично. Люди идут не спеша, потому что вышли не по делам, а для удовольствия – рождественские подарки покупать. И их предвкушение тепла семейных застолий щедро разлито по городу: по витринам, украшенным снежком и перевитыми красными лентами елочными гирляндами и венками, по нарядным ёлочкам на маленьких городских площадях, где продают соломенные традиционные игрушки – всякого рода шары, вифлеемские звёзды и спирали, по подсветкам соборов и памятников. Их настроение запечаталось в запахах: ванили, кардамона, мандаринов и… кокосовых стружек.
В двух словах: моюсь себе холодной водой. И мыло нюхаю. Взбодрилась. Потом, уже одетая, а я тогда костюмчик такой трикотажный красный носила – хороший цвет, насыщенный, как мак пламенеющий, и сапоги итальянские красивые, высокие, из мягкой кожи мне приятель из Италии привёз – подарил. Так вот, оделась, вниз спускаюсь – чайку попить. А пани Нона спрашивает:
– Я слышала, но!.. ты мылась. Это правда?
– Да, – говорю, – душ приняла. А что, я что-то не так сделала?
– Нет! Ты всё, но!.. всё так сделала, Лиза! – смотрит на меня с чувством пани Нона. – Я тоже, но!.. холодной водой моюсь. И всем этим молодым людям, но!.. из России говорю, что воду надо любить – холодную! И мужу своему Вацлаву, и двум сыновья, но!.. так говорила. А они мне будут, но!.. говорить: включите воду! Но! Ты, Лиза, умница! Вот, что значит, но!.. русские женщины! Вот с кого, но!.. нужно пример брать!
И смотрит на меня радостно.
…Вообще я её часто вспоминаю. Яркая такая тётя, характерная, была. И художники, несмотря на её строгости, к ней продолжали
