более страшный. Невольно по телу Нескары пробежала дрожь, будто он уже в пасти этого зверя. Нескара невольно закрыл глаза, чтобы не смотреть на страшное зрелище перед собой. Но зрелище переместилось внутрь головы. Нескара мотнул головой, пытаясь выбросить страшное видение, и еще раз взглянул на закат. Бледнело свечение солнца…
Утром спозаранку Нескара велел собраться в поход своему войску. Отдохнувшие от долгого пути жайсаны были веселыми и казались бодрыми, что успокаивало Нескару после ночных кошмарных сновидений. Не мог он восстановить свой сон, но помнил, что проснулся, отбивая от себя чьи-то железные руки, которые вцепились в его горло. Помощник привел его коня по кличке Чабдар, который был для него самым дорогим существом на свете. Ему захотелось обнять своего коня, и всплакнуть, и освободиться от переживаний, которые жгли все его внутренности. Еле сдерживая себя, он засунул левую ногу в стремя и застыл на месте. Со стороны перевала на западе, куда он сам собрался двинуть свое войско в поход, медленно густым строем шла конница прямо к нему, к Нескаре. Строй конницы растягивался, превращаясь в петлю вокруг лагеря, что наводило ужас не только на самого Нескару, но и на все шеститысячное войско. Нескара дал приказ держать боевой порядок, заняв круговую оборону.
Манас впервые оседлал своего Аккулу и ехал на нем впереди конницы. Рядом ехали Кутубий, Мажик и Айнакул. В руках у Айнакула развевался синий стяг кыргызов. Сзади ехали Кокче и другие джигиты дружины, которые принимали участие в сражении с жайсанами Нуукара. У всех горели глаза, у всех было приподнятое настроение. Вот для них настал час великих испытаний, о котором мечтал каждый джигит, – скрестить свой меч в битве с жайсанами Эсенкана.
Когда промежуток между войсками уменьшился до расстояния полета стрелы, Манас дал знак остановиться. Со стороны жайсанов Нескары высунулся баатыр Дан-Данг на своем горячем скакуне Уларбозе.
– Выходи, бурут, на поединок! – крикнул он от середины ровной поляны.
Словно вылитое из свинца, его тело сливалось воедино с телом скакуна под седлом. Каждое из его движений передавалось Уларбозу, который будто повторял их в своих горячих играх, и наоборот. Покрасневшие от напряжения глаза Дан-Данга сверкали огнем, метая искры в сторону врага. Рванул к нему навстречу по знаку Кутубия найманский баатыр Кунес. Он был немного ниже ростом, чем Дан-Данг, но широк в плечах, что вынуждало многих признать мощь и силу богатыря.
Одновременный удар двух копий о щиты противников вынудил остановиться обоих скакунов. Сжав бедрами бока своих коней, оба богатыря удержались в седлах. По рядам войск прошел гул одобрения и восхищения силами богатырей. Заняв исходные места, противники повторно рванулись друг к другу. Одновременный хруст древков копий известил о равенстве сил богатырей. Начали биться саблями, но не могли одолеть друг друга. У Дан-Данга сломалась сабля под рукоятку, и он с молниеносной быстротой схватил Кунеса и вырвал его из седла. Оказавшись в объятиях Дан-Данга, баатыр Кунес без опоры ничего не смог предпринять. Из открытого рта
