style="font-size:15px;"> Полистав конспект Академика, Мишка привез и установил в углу помещения здоровенную корягу дубовую, еле затащил. Чтобы Кирюха чувствовал себя комфортно и мог ползать по ней, когти и клюв стачивая. У попугаев, как у крыс зубы, эти части организма постоянно природой наращиваются. Коряга Кирюхе понравилась, метался по ней вверх вниз, только крошево летело дубовое. Хорошо, что целых две уборщицы-секретарши-ассистентки / Лерка и Верка/ все равно без дела болтались. Занятие теперь у них появилось постоянное, в самый раз для их уровня интеллекта. За Кирюхой каждый час уборку осуществлять. Привыкшие ничего не делать, только глазки посетителям строить, Лерка с Веркой взвыли уже через два дня и потребовали увеличить им зарплату. Пришлось добавить. Грозились иначе уволиться и в путаны уйти. Молодые еще, глупые. Так им Мишка и сказал:
– Дуры, вы дуры. Вам, можно сказать, высокое доверие оказано. Кирюха ведь не простой попугай – это же Кокаду Инка. Таких, может быть, во всем мире сотня какая-нибудь осталась всего. Гордиться вы должны дуры и радоваться. А вы?– «В путаны уйдем». И чего хорошего? Там же работа нервная, вредная для здоровья и пенсия по старости никакая. Вообще пенсии нет, если конкретнее. Жалко мне вас дур и привык я к вам уже, поэтому добавлю чуток из сострадания, но имейте в виду, если хоть крошку на полу увижу, то не обижайтесь. Вышвырну без выходного пособия и попрошу братву поставить вас на точки самые завалящие,– «дуры» испугались, стали прощения просить и даже от дополнительной оплаты отказываться, но Мишка по столу, красным бархатом застеленному, ладонью хлопнул и послал их в зоомагазин за смесью из семян, для Кирюхи. Кирюха, правда, был неприхотлив и молотил все чего ни дашь, даже огурцы и морковку не привередничая, крошил клювом своим. А уж фрукты любые просто обожал. Однако смесь из всяких там орехов, семечек и зерна, «рубал» с особенным энтузиазмом. Даже глазки закатывал подлец от удовольствия.
Пока Лерка с Веркой за кормом бегали, клиент заявился первый – мужчина пожилой, солидный, в очках и при галстуке. Представился Иваном Никифоровичем и начал нести ахинею о партнере по бизнесу, который его со свету сжить вознамерился. И намерения ему эти доподлинно известны стали «совсем вот недавно». Прямо вчера об этих намерениях и разнюхал.
Иван Никифорович горестно вздыхал и сморкался в огромный платок. Мишка поморщился и спросил:
– И чего же вы хотите от меня?– Иван Никифорович с надеждой на него через стекла очков зыркнул.
– Нельзя ли воспрепятствовать мерзавцу как-нибудь?
– Отчего же нельзя? Для этого и салон мой здесь открыт, чтобы препятствовать мерзавцам. А с чего вы, Иван Никифорович, взяли, что ваш партнер вас «со свету сжить вознамерился»?
– В салон он – гад стал шляться к этой Маринке-Провидице, а она ведьма только за такие дела и берется. Весь город про это знает. Уже раза три он ее посетил. И смотрит потом весь день на меня, как-то по-особенному. А вчера нашел я у себя в столе рабочем вот это,– с этими словами вытащил Иван Никифорович из дипломата сверток, а в нем лапа птичья черными нитками
