Если ее маме не удастся уйти от охранника, Инне Федоровне навсегда запретят встречаться с внуком. Понимаешь? Навсегда. Саму Ирину заставят подписать свидетельство о разводе на условиях мужа. – Петр выпил коньяк, засунул в рот дольку лимона. – Неужели ты думаешь, что я струшу подписывать какие-то бумажки? Предам единственную нужную мне женщину? – Поморщился от кислого, покачал головой: – Да какой я мужик после этого… – Он отвернулся к окну, зацепился за что-то взглядом… И, внезапно вытянувшись, приподнял руку, словно собираясь кого-то приветствовать, забыв, что с той стороны стекло не прозрачное. Чертыхнулся и сел обратно.
За несколько секунд его лицо дважды поменяло выражение: от радостного узнавания – она, она! – до страстного разочарования и даже злости.
Влюблен, подумал Мусин. С разбегу, вправду вдрызг.
– Черт! – повторил Петруша. – Она с охраной.
Виталий Викторович повернул голову по направлению разочарованного взгляда брата и увидел, как вдоль окна рассерженной стремительной походкой скользнула женщина в шикарном бежевом пальто с оторочкой из шиншиллы. Макушка женщины платиново сверкала под лампами, тонкие каблучки осиными жалами кусали мрамор пола.
Сзади за ней тащился здоровенный парень в черном костюме, увешанный магазинными пакетами, как вьючный мул.
Мусин больше смотрел не на эту занимательную пару, в общем-то привычную для современных дорогих магазинов, он вглядывался в брата: наверное, такими глазами впивались в стекла вагонов приезжающие с войны фронтовики. Смотрели на перрон, искали лица любимых женщин…
Бежевое пальто скрылось из вида, брат скорчился на стуле, как передержанное тесто.
Женщина с волосами цвета полированной платины вдруг показалась на мостике, перекинутом над первым этажом торговых павильонов.
Прошла до магазина дамского белья, что-то бросила через плечо охраннику, и могучий верзила безропотно остановился у стеклянной витрины, лицом к мосту.
Ирина вошла в торговый зал, не выбирая поснимала с хромированных подставок ворох невесомых тряпочек на вешалках и скрылась в примерочной.
Через тридцать секунд в кармане Петра запиликал сотовый телефон.
– Да, Ира! – моментально отозвался он. Слушал долго. Мрачнел. И, сказав только: – Да, да, я понял, – положил телефон на столик. – Не получилось, – произнес потерянно. – Она не могла сегодня рисковать. Не стала испытывать везение, завтра оно ей понадобится больше…
– А что будет завтра? – тихонько спросил Мусин.
– Завтра ближе к ночи у нее случится приступ «почечной колики». Ира сама вызовет скорую – врачи уже проплачены, ее отвезут в больницу, оттуда она и скроется.
– А-а-а… Петь, ну ладно, чего ты так расстроился? Познакомишь нас позже…
– Ты ничего не понимаешь, Маргадон! У меня все документы, все паспорта, я должен был ей передать, – он ткнул пальцем в папку, – сегодня, сейчас! Завтра у нас не получится встретиться!
– Ну-у-у…
