двух веток, постояли молча над ним, думая каждый о своем.
– Вдова и трое сирот,– произнес тихо старшина,– земля тебе пухом, Илья. Обещаюсь, что проведаю твоих и помогу, чем смогу.
– С Васильевского он,– напомнил сержант.
– Есть у меня адрес. У начфина тоже семья на Васькином острове проживает, как оказалось,– вздохнул старшина тяжело,– к ним тоже заглянуть придется.
– А ефрейтор Дедобабов откуда?– спросил сержант.
– Этот из Украины призывался. Сдам красноармейскую книжку в строевую часть, пусть сообщают.
– А мой взвод…– сибиряк закашлялся и принялся вертеть цигарку,– про них кто доложит?
– Я только со старлеем был знаком и документы его у меня есть, а про остальных ничего не знаю,– развел руками сожалеюще старшина,– ты-то всех должен знать, вот и составь список. А что мы еще можем? Вон, там все горит, как в преисподней. Уходить надо. Сюда огонь гонит. Там вон речушка есть. За нее перескочим и к Авдеичу, как раз в ту сторону. Там и дорога лесная есть, им наезженная. Он хоть и живет бирюк-бирюком, но в колхозе вроде как числится. Типа пушного хозяйства у него,– пояснил он,– был я у него один раз. Посидели слегка. Самогонку его жинка Наталья варит ядреную. И, главное дело, на другой день почти без похмелья. Слегка потряхивало,– вспомнил старшина.
– Самогон – это хорошо,– тут же отреагировал рядовой Сафронов,– Мы, ежели что, то люди не гордые. Не фон бароны, нам и сивуха годится.
– Закати губищу, Сафрон,– не удержался от реплики сержант.– Какая сивуха? Вон чего творится,– мотнул он головой в сторону горящего леса. С кем воюем? Где Красная армия? Глянь-ка, опять летят суки,– над головами действительно с северо-запада опять зависли в синеве вражеские эскадрильи. До ушей донесся гул двигателей.
– А наши где? Почему не атакуют на подлете гадов?– приложил ладонь козырьком ко лбу рядовой Сафронов.
– На максимальной высоте сволочи идут. Ленинград никак бомбить собрались,– предположил старшина.
– Ну, там-то их встретят, мало не покажется,– уверенно заявил сержант.
– Все уходим. Рядовой Иванов, мешок вот этот прихвати. За мной, в колонну по одному шагом марш,– прервал дискуссию старшина.
Хозяина заимки лесной, а по совместительству и пушной фермы, повезло застать дома. Авдеич запрягал лошадь в телегу и обрадовался искренне появившимся на его подворье служивым, цикнув на выскочивших с лаем навстречу гостям нежданным двух дворняг.
– Цыц, свои. Что тама за грохот у вас и навроде как горит лес-то?– забыв даже сказать "здрасте", задал он им вопрос обеспокоенно.
– Разбомбили аэродром на рассвете, Авдеич,– ответил ему старшина, протягивая ладонь для рукопожатия.
– И хто? Опять энти?– вытаращился на него тот.
– А хрен их знает, энти или наоборот те. Кресты на фюзеляжах я видел. Свастики фашистские. Так что, Авдеич, навроде как с Германией Гитлеровской война.
– Вот беда-то. В правление
