я только обрадовалась.
Я заворачиваюсь в полотенце и выхожу на лестничную площадку, чтобы высушить волосы: там и просторней, и зеркало больше. И замираю, расслышав через шум фена какие-то звуки снизу. Это разговаривает Джейк.
Дом у нас небольшой, полы и стены тонкие. И хотя я не могу разобрать слов, тон слышен очень хорошо. Он говорит и говорит, и никто его не останавливает, и это кажется подозрительным. Как была, в полотенце, я спешу вниз.
Теперь хорошо слышно, как Джейк тянет в своей обычной вальяжной манере:
– Я же сказал, нам выпала прекрасная возможность. У этих масел мировой вкус. Но я не хочу грузить тебя подробностями, у тебя и так дел хватает. Давай я просто сделаю заказ? Бутылок десять?
Что?
Я свешиваюсь через перила, задыхаясь от негодования. Нарочно меня отослал, выбрал момент, когда мамины мысли другим заняты!
Черт. Я роняю полотенце.
Я снова второпях наматываю его на себя и направляюсь к кухне.
– Мама! – Я врываюсь к ним, грудь вздымается от гнева. – Насчет оливкового масла…
Вокруг роится воронье, но мне без разницы.
– Я уже говорила об этом с Джейком… и я правда не думаю…
Черт. Голос дрожит. Выдохлась моя храбрость. Ненавижу себя!
– Тебя это не касается, Фикси. – Джейк бросает свирепый взгляд в мою сторону.
– Касается! – Я отвечаю ему таким же взглядом.
– Джейк. Фикси, – раздается мамин спокойный голос. – Вы же знаете, что я никогда не закажу новый продукт, не узнав подробностей. Покажи мне бумаги, Джейк.
– Это твой праздник! – восклицает Джейк с нарочитой веселостью. – Ты же не будешь сейчас с этим возиться.
– Буду, – мягко сообщает она. – Дай сюда.
– Ну хорошо, – произносит Джейк наконец.
Он протягивает маме стопку бумаг, и мы ждем, пока она их просматривает. Наконец она доходит до прайс-листа, и глаза у нее лезут на лоб.
– Слишком дорого, милый, – говорит она, возвращая бумаги Джейку. – Несоизмеримо дорого. Это не для нас.
– Но это для притязательного покупателя! – заводит свое Джейк. – Это совершенно другой тип продуктов!
Но мама качает головой.
– Для амбициозных у нас пищевые красители с блестками. Но не такое.
– Мам, ну не надо так себя недооценивать, – ноет Джейк. – Прекрасно такое покупают! Правда! В «Хэрродз»…
– Может, в «Хэрродз» они это и сбывают, – спокойно обрывает его мама. – Но выставить у нас на полке оливковое масло за сотню фунтов – мало того, что мы его не продадим. Мы расстроим людей. Они будут задеты.
До меня доходит, что она права. Представляю, как Ванесса проносится по магазину, потрясая бутылкой масла. «Сто фунтов за это?! Да это грабеж средь бела дня!»
– Но…
– Нет, Джейк, – мама прерывает его так же решительно, как в десять лет, когда он нахватался
