необходимо осуществить наступление непосредственно против Германии. Дело в том, что Бордо опасается, что у наших русских союзников вскружились головы от их сравнительно легких успехов в Галиции и они могут пренебречь немецким фронтом для того, чтобы сконцентрировать свои усилия для продвижения к Вене.
В это же утро я посетил военное министерство и довел до сведения генерала Сухомлинова информацию об озабоченности французского правительства. Он ответил:
– Но наше непосредственное наступление на Германию началось с 16 августа, и мы продолжаем его самым энергичным образом и в самых больших, насколько это возможно, масштабах! О наших военных операциях в Восточной Пруссии вам известно в такой же степени, как и мне. Я спрашиваю вас, что еще мы сможем сделать?
– Как скоро армии, стоящие у Немана и Няриса, смогут возобновить наступление?
– О, еще не так скоро! Они понесли слишком большие потери. Боюсь, что они могут даже еще немного отступить… Но я готов сказать вам по большому секрету, что великий князь Николай Николаевич обдумывает и готовит операцию на широком фронте в направлении Позена и Бреслау.
– Отлично!
– Я не должен скрывать от вас, что для организации этой операции потребуется много времени. Мы не можем более рисковать. Не забывайте, господин посол, что мы уже пожертвовали жизнью 110 000 солдат при Сольдау, чтобы помочь французской армии!
– Мы должны были бы принести такие же жертвы, чтобы помочь русской армии… Но не приуменьшая практического значения и морального эффекта оказанной нам тогда услуги, разрешите мне заметить, что не по нашей вине генерал Артамонов отступил на 20 километров на левом фланге, не поставив об этом в известность командующего армией!
Мы вернулись к обсуждению проблемы, бывшей причиной моего визита. Я вновь повторил свое пожелание получить заверение в том, что русским армиям не позволят повернуть в сторону Вены и забыть об их главной цели – немецкой.
– Я не забываю, – заявил я, – что окончательное решение относительно военных операций является прерогативой Верховного главнокомандующего, но я также знаю, что великий князь Николай придает большое значение вашей точке зрения и вашим предложениям. Поэтому я полагаюсь на вас в надежде, что вы поддержите мою просьбу к великому князю.
Он бросил на меня острый взгляд своих проницательных глаз, в которых даже под тяжелыми веками чувствовалась хитринка:
– Но мы не можем приостановить наше наступление в Галиции, где ежедневно добиваемся блестящих успехов! Не забывайте, что с самого начала кампании австрийцы уже потеряли 200 000 солдат и офицеров убитыми или ранеными, в дополнение к 60 000 пленных, и 600 орудий!
– Ваше превосходительство также должны помнить, что немцы находятся всего лишь в 70 километрах от Парижа! Что бы вы сказали, если бы они были в 70 верстах от Петрограда, на полпути между Лугой и Гатчиной?.. Кроме того, я не прошу
