а, им и в голову не приходит. Прости, я на самом деле пошутил. Это не звёзды падают, а метеоры – такие штуки… ну, типа камней, которые сгорают в атмосфере нашей планеты, и кажется, что это падают звёзды. Так что не бойся, небо останется красивым.
Они сидели на стогу свежего сена и травинки щекотно кололись сквозь пижаму. Никите хотелось поразить Настю своими знаниями:
– Представляешь, чтобы долететь до звезды, понадобится лет сто, а то и больше! Нужно всю жизнь лететь в ракете и никуда из неё не выходить!
– Да-а… – сказала Настя, не отводя глаз от мерцающей чёрной бесконечности. – Я бы не смогла. Я бы по всем соскучилась…
Тихая ясная ночь в деревне окружала их запахом трав и таинственными звуками, которых никогда не услышишь в городе. Стрекотали неведомые насекомые, вспархивали и переговаривались ночные птицы, какой-то зверёк тихо шуршал под забором. Громко скрипнула калитка.
– Ага, вот вы где, – подошёл к стогу дедушка. – А я глянул, вас в комнате нет, куда подевались? По ночам спать нужно, а не разгуливать…
– Дедуля, ну ты сам подумай, – рассудительно сказал Никита. – Если бы мы ночью всегда спали, то разве смогли бы посмотреть на звёздное небо?
– Оно, конечно, так, – согласился дедушка и с сомнением посмотрел на их тонкие пижамки. – Да вы, небось, нагляделись уж? Пора и домой.
– Дедушка, да ты иди спать! А мы тут посидим ещё немножко… – начал было Никита.
– Ну уж нет. И так сердце чуть не остановилось, когда увидел ваши пустые кровати. Скажите спасибо, что бабушка спит, она бы вам устроила «звёздное небо». Давайте спускайтесь скорей.
Никита и Настя скатились со стога вниз и пошли по тропинке к калитке. Настя взяла дедушку за руку:
– Деда, а ты знаешь, что до звезды сто лет лететь? Вот ты бы полетел?
– Нет, я бы не полетел. У меня хозяйство… И бабушка меня, пожалуй, не отпустит…
– Деда, а правда, что Солнце погаснет? Правда, что оно такое горячее, что к нему нельзя подлететь? А правда, что наша планета не самая большая?
Дедушка сонно помотал головой:
– Вот что, милые. Про это книжки есть очень интересные. Вот давайте завтра утром и почитаем.
Великий учёный Иван Микроскопович Тучкин бегал по своему дому, волосы его были растрёпаны. Полы профессорского халата развевались, как флаги на ветру.
– Безобразие! Безобразие! – восклицал учёный, и густые брови его гневно шевелились.
Раздался стук в дверь, и в комнату просунулась такая же рыжая и почти такая же растрёпанная, как у профессора, голова.
– Иван Микроскопыч, здрасьте! – сказала рыжая голова и улыбнулась.
– Здравствуй, Семён Конопатьев, – бросил на бегу профессор. – Безобразие!
– Что случилось? – удивлённо спросила голова, протиснулась внутрь, и перед профессором предстал мальчик лет семи-восьми.
– Кто-то разбил стекло в моей теплице!
– Это не я! – поспешно заявил Семён.
– Ты уверен?
– Уверен! Я уже две недели камнями не кидался. Мне компьютер купили, я в игры играл.
– Ты две недели просидел перед компьютером? – ужаснулся профессор. – И это летом-то!
– Ну и что?
– Да лучше б ты камнями кидался!
– Вы это что, серьёзно? – недоверчиво спросил Конопатьев.
– Нет, конечно. Но ты с ума сошёл. Летом на каникулах целыми днями таращиться в монитор!
Профессор прекратил метаться и остановился, внимательно глядя на Семёна.
– Пойдём, поможешь!
Он понёсся из дома. Казалось, он вообще не умеет ходить спокойно.
– Чем помочь-то? Куда бежим? Чего делать-то надо? – скороговоркой трещал Конопатьев, едва поспевая за учёным.
– В теплицу! Я где-то очки оставил, а теперь камень не могу найти, который стекло разбил.
– Так очки-то у вас на голове.
– Вздор, нет их там…
Иван Микроскопыч хлопнул себя по макушке и нащупал… очки. Профессор резко остановился, Семён ойкнул и ткнулся ему в спину.
– Гм, в волосах запутались… Не заметил… – пробормотал профессор, пристраивая пропажу на носу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
