Какими широкими толстые ладони. Каким зловещим был на них рыжий курчавый пушок, пушок убийцы, в деревенской глуши недосягаемого для правосудия. Но самое отвратительное в надвигающейся смерти была очередная черная капля крови, назревавшая на брови…
Тимофей бросился наутек… Сумка путалась под ногами… Наконец он бросил сумку. Эдик наткнулся на нее и упал. Придерживая загнанное сердце, сквозь кровавый туман в глазах, Кровач наблюдал, как победитель, даже не заглянув в нутро, нетвердо ступая, поволок к трактору за лямку его баснословную кассу. Его ленивая походка выражала полное презрение к трусливому слабаку, не способному защитить свою добычу.
–Ты! Козлище! А ну, поди, сюда!! – петушком крикнул Тима и сорвал голос.
В два прыжка (ну, может быть не в два) настиг Кровач свою широкоплечую, приземистую мишень и дал пинка под зад. Эдик сонно обернулся, не узнавая хозяина сумки. Даже не перекладывая добычи из правой руки в левую, Эдик автоматически повел плечом, размахиваясь кулачищем как косой, – широко и обстоятельно… Этот метатель кулаков представлял из себя адскую пращу, заложенный в нее кулак-булыжник, несомненно, смел бы на своем пути с десяток, таких как Кровач чудиков.
Тимофей быстренько всадил свою модельную, свою остроносую туфлю-клинок в отвислый пах злодея. Точно так действовал доблестный рейнджер Уокер. Эдик даже не охнул. Сокровищ из рук не выпустил. Согнулся слегка – дух перевести…
Тело Кровача-мстителя превратилось в отлаженный механизм убийства. Сцены драк из силовых кинофильмов мгновенно сложились в программу действия для автоматического оружия по имени Тимофей Кровач.
Откуда что взялось. Сложив кулаки, Кровач возложил их сдвоенную ударную мощь на затылок негодяя… Правда, в действительности удар пришелся между лопаток стриженного, но, все-таки, свалил его. Тим рухнул на Эдика вслед за своими кулаками… Что ж, когда-нибудь научимся пользоваться всяким оружием, тем более непривычным, тем более автоматическим.
Тимофей ужаснулся и одновременно обрадовался железной твердости своих пальцев, заклинивших горло врага. Вот только теперь он нутром воспринял тот мистический образ, что, наконец, материлизовался в реальности и носит клеймо – враг. Он вошел в прямой контакт с миром своих врагов и почувствовал, что может! Может что-то противопоставить этой хамской, беспощадной силе кулачного права…
Пуская пену изо рта, Эдик тяжело ворочался под оседлавшим его Кровачем. Руки у него оказались коротковатыми. Скрюченными пальцами тракторист все не мог дотянуться до тонкой шеи Тимофея. От удушья тракторист быстро сомлел и Кровач ослабил петлю своих рук на его шее. Ну и дурак. Эдик был слишком живуч. Он ужом крутанулся из последних сил, подмял Кровача под себя и стал отрывать от своего горла его дрожащие руки, окостеневшие в мертвой хватке. Это ему не удалось. Тогда он стал отжимать подбородок Кровача, напихал в рот душителя довольно много песка… Но руки его быстро слабели…
Кровач животом подбросил тракториста, перекувыркнул
