т генеральского, земля не была закрыта досками. Лишь старыми, потрепанными циновками. Те достались ему в наследство от медведя-Догара.
На многочисленных сундуках, служивших вместо столов, лежали свитки, карты, какие-то медальоны. Выглядело так, будто бы здесь обитал не военный, а ученый, о чем частенько шутила Сера.
У нее, новоявленной и единственной заклинательницы армии, тоже должен был быть шатер. Но вроде как они жили вместе с Неро. Правда, частенько из-за этого их шатер горел. Потом они, смеясь и обнимаясь, вместе ставили на него заплатки. Отсюда и цветастость.
– Я не верю, что король отправил бы нас на границу. – Неро плюхнулся на сваленную кучу из шкур, тряпок и циновок.
Это «ложе» заменяло Хаджару кровать.
– Отправил бы, – возразил Хаджар, – если не знал о нашем состоянии.
– Как об этом можно не знать?! По всему королевству уже третий месяц песни поют.
– Песни поет простой народ, а задница его величества сидит в высокой башне во дворце. Дотуда голоса простого люда никогда не дотягивались.
Неро хмыкнул. Он достал свою трубку и набил табаком. Похлопав по одежде, не нашел огнива. Хаджар забил свою – простую, резную, но дорогую как память. Сверкнул огнивом, раскурил и бросил Неро.
Они оба затянулись и выдохнули густые клубы дыма.
– Может, отправить гонца?
– Если тебе денег не жаль, – пожал плечами Хаджар.
– Ну, я не ты – все деньги у лекарей не спускаю.
Хаджар лишь улыбнулся. Он, как всегда, был на мели. Все немаленькое жалование старшего офицера приходилось оставлять у лекарей и ученых. У них он покупал разнообразные ингредиенты для техники усиления тела. Надо сказать, он в ней достаточно неплохо продвинулся.
Теперь его кожа была почти так же крепка, как камень. Во всяком случае, удары, нанесенные в полную силу практикующими уровня ниже Телесных рек, не оставляли на нем ни следа. А те, кто все же сумел прорастить в теле меридианы, могли оставить лишь глубокие порезы.
Да чего уж там – даже удары Неро теперь ощущались намного слабее. Нет, они все еще оставались смертельно опасными, но все же Хаджар чувствовал свой прогресс.
– Бесполезно? – спросил Неро.
– Абсолютно, – кивнул Хаджар. – Как думаешь, почему король не знает всей обстановки и отправляет нас на войну? И вообще – какого демона мы начинаем войну с Черными Вратами?
– С Балиумом, – поправил Неро.
– Не будь таким наивным, дружище. Балиум – дойная корова Черных Врат. Воюешь с королевством – воюешь и с сектой.
Неро подумал и развел руками.
– Спорить не стану, – сказал он, выпуская очередное колечко дыма. – Получается – генералитет подделал сообщение? Но их за это в лучшем случае на кол посадят. Живьем.
– Если узнают, – добавил Хаджар. – А что-то мне подсказывает, что у короля сейчас резко добавится забот.
Друзья переглянулись. Об этом не было принято говорить вслух, но по королевству ходили шепотки, что в горах на северо-западе собирается войско повстанцев. Кто-то считал, что их поведет выживший «истинный король» – принц Хаджар. Но большинство догадывалось, что это был один из друзей-генералов покойного Хавера.
Кто-то собирался идти на приступ столицы.
Наверное, Хаджар должен был бы к ним присоединиться, но… Нет, своей справедливости он собирался добиться иным путем. И этот путь требовал того, чтобы в руках у него оказался не железный медальон старшего офицера.
Нет.
Он ждал, когда подвернется возможность взять нефритовый – генеральский. Так он сделает еще один шаг на пути к возмездию.
– Я чую во всей этой куче… – Неро сделал вид, что принюхался, – руку ласканцев.
– А вот теперь спорить не стану я. Уверен, они подкупили часть генералитета.
– Да и Балиум уж слишком близко к кочевникам находится. – Вдруг Неро вздрогнул и едва не вывалил табак на «кровать» Хаджару. – Кажется мне, дружище, что тот Рыцарь духа собирается взять реванш. Наверняка за всем этим стоит именно он.
– Пока с нами библиотекарь – ласканец не покажется на поле боя.
– Дарнасцу у меня тоже веры мало. Мутный он старик.
– Его все любят, – напомнил Хаджар.
Неро тяжело посмотрел на товарища и хищно ухмыльнулся.
– Кроме тебя, дружище. Кроме тебя.
– Он на меня неприятно смотрит, – уклончиво протянул Хаджар.
– Думаешь, наш добродушный
