жарко прижалась к Григорию в надежде, что тот продолжит свои ласки, но он зевнул и отвернулся от Ольги.
– Давай спать. Утром вставать рано.
Она обиженно засопела, уткнувшись носом в полный локоток.
Утром они еще раз сблизились. Он навалился всем телом и вошел в нее резко. Она застонала, но очень быстро вошла в раж. И снова довольно быстро сжала его член в сладостной муке.
– Как хорошо-то, Гришенька, – шептала она в экстазе, задирая все выше ноги и стараясь насаживаться на упругий ствол.
Спустя несколько минут он медленно одевался и курил. А после посмотрел на нее.
– Скажи, у тебя есть родная сестра?
– Есть целых три, – отвечала она удивленно.
– Сколько им лет?
– Они все младше меня. Одной двадцать, она в соседнем уезде живет, замужем. Наталья малая еще, ей только десять исполнилось, а Машке семнадцать скоро. Девка на выданье. Есть у меня и пять братьев.
– Обожди, не тараторь, – тихо обронил он. – Зачем мне твои братья?
– Так ты же сам спросил.
– Я о сестрах. Ты сказала, что Машке скоро семнадцать? Так?
– Так.
– Красивая она?
– Да, мы с ней не похожи. Она чернявая, вся в мать. А что?
– Ничего, – Григорий судорожно сглотнул.
– Можешь мне ее показать?
– Зачем тебе, Гришенька?
– Надо… Послушай, я хорошо заплачу. Много. Приведи ее сюда.
– Зачем? – женщина хлопала голубыми глазами.
– Ну, что ты как маленькая?
– Ты что удумал, Гриша?
Ольга вскочила с кровати, колыхнув полной грудью, и стала судорожно одеваться. Глаза покраснели от закипающих слез.
– Стара я стала для тебя? Молодую захотел?! Мне ведь всего двадцать четыре. Какого же чОрта тебе надо?
– Глупая, я хочу вас двоих, – нервно пояснял он. – Понимаешь, мы мужчины, иногда хотим разнообразия. – Неужто не слышала, как иные скопом ебу*ся? По десять человек.
– Слыхала я про таких грешничков. Да, я не такая. Это же какой грех!
– Брось поповскую заумь. Никакого греха в плотской любви нет. Убить человека – это грех. А вы*бать сладко – никакого греха.
– Вот, ты Гриша, барин, умный человек, ученый… А такие вещи говоришь, – Ольга судорожно застегивала пуговицы на блузке. По щекам капали слезы. – Я люблю тебя, а ты… Изменщик!
Он ухватил ее за запястье.
– Сядь, послушай хоть минуту. Ничего плохого я твоей сестре не сделаю. Посмотрю на нее голую просто. И отпущу. Зато потом тебя вы*бу так, что ходить не сможешь.
– Она же девушка еще!
– И что? Я за-плачу ей! Много, понимаешь? Корову купите. Даже двух. На приданое ей денег будет. А всего-то и нужен мне пустяк.
Ольга мотала головой и утирала слезы.
– Что ей жалко, что ли, прийти с тобой и раздеться? Большая же уже, знает, зачем бык корову кроет.
– Как
