шептал он сам себе.
Глава 4
Эйрин шла по холлу, прижимая ключ к груди. Раньше отец никому не разрешал приближаться к комнате матери. Эйрин даже не знала, как она выглядит изнутри. Попытки расспросить няню ничего не дали – та упорно держала язык за зубами, ссылаясь на запрет хозяина. Все скрывали от нее правду. Мать умерла вскоре после ее рождения, а отец тяжко горевал, утратив жену, – вот и все, что было ей известно. Увидеть эту комнату равносильно лицезрению Священного Грааля, а может и ценнее. Сегодня она узнает о матери больше, чем за все свои девятнадцать лет.
Заветный ключ заставил почти забыть о предстоящем нелепом замужестве – сначала мама, а уж потом она решит, как отделаться от горе-жениха. Приближаясь к комнате, Эйрин почувствовала трепет во всем теле. Ноги сами остановились у двери, неизвестность пугала. Ключ легко прошел в замочную скважину, одно легкое усилие руки – и дверь отворилась.
На улице был ясный день, но в комнате из-за плотно задернутых штор на окнах стоял полумрак. Пришлось отправиться на поиски лампы. Осветив комнату слабым светом, принесенного светильника, Эйрин зажгла бра на стенах – и ее сердце замерло от восторга.
Это была самая прекрасная комната в доме. Здесь все выглядело нетронутым. Слой пыли на мебели говорил о том, что сюда уже давно никто не входил. Эйрин затаив дыхание разглядывала покои матери широко распахнутыми глазами.
Все дышало изысканностью: кровать с резными дубовыми колоннами и балдахином, как в сказке о «Спящей красавице», покрывало с искусно сделанным вычурным узором, изящная мебель – судя по всему, раньше их поместье процветало.
Придя в себя, девушка начала медленно передвигаться по комнате, легонько касаясь пальцами разных предметов. Для нее каждая мелочь была драгоценна. Присев за красивый туалетный столик и смахнув рукой пыль с зеркала, она посмотрела на свое отражение. Из груди вырвался разочарованный вздох: ее внешний вид совсем не соответствовал этой роскоши. Она повернулась, и взгляд остановился на большом портрете.
Женщина на нем выглядела как королева. Ясный взор фиалковых глаз, нежно-белая кожа лица, обрамленного изумительными каштановыми волосами – с портрета на нее взирала ее мать. Эйрин подумала, что в сравнении с матерью она просто бледная тень с рыжими непослушными волосами. Единственная общая черта – это, пожалуй, глаза, в остальном не было ничего похожего. Она была худее, полноватая грудь чересчур выделялась (надевая мужской сюртук, Эйрин усердно стягивала ее корсетом, но спрятать пышные формы все равно не удавалось). Да и слишком округлые бедра тоже казались девушке явным недостатком. Впрочем, внешность ее никогда особо не волновала. Кто ее в этой глуши видит? Не в силах оторвать восхищенных глаз от картины, девушка почувствовала, как слезы подкатили к горлу. Почему ей не суждено было узнать свою мать? Жизнь казалась совсем несправедливой.
Вытерев рукавом слезы, Эйрин вновь повернулась к зеркалу и принялась исследовать все, что лежало перед ней на столике: флакончик духов, средних размеров шкатулку и множество баночек. В них оказалась соль для ванны, пудра,
