спереди обошла Гольф и села на переднее сиденье.
– Привет, Куба. – сказал Отис.
– Здравствуйте, мистер Отис.
Отис повернулся в кресле и приоткрыл заднюю дверцу. Машина качнулась и в нее, едва не сломав, влез потный толстяк. Он тяжело дышал.
– Мистер Отис. – сказал толстяк.
– Роб.
– Мы не опаздываем?
– Какая разница, дядя? Если здесь наш босс?
– Помолчи, Куба. Ведешь себя так, словно вчера из деревни.
– Позавчера, дядюшка.
– Дети. – пожаловался Роб Отису. – Такие, как-будто их родили инопланетяне.
Опять загорелся красный свет и Отис, наконец, поехал. До Зеленой Хижины добрались без происшествий, если не считать того, что Робу пришлось огреть своим тяжелым кулаком одного любопытного быка. . На одном из перекрестков Отис остановился прямо напротив алтаря республики. Это была четырёхгранная призма с портретами президента Мбалы на все стороны света, обрамленная живыми цветами, повторяющими государственную колористику. Ожиревший до одури, как европейские ценности, и наглый, как американские феминистки, бык оторвался от напряжённого изучения ботаники и нарушения 5 статьи 25-й конституции (о защите государственных символов) и засунул свою жующую рогатую морду в заднее окно машины. Там столкнулся с неприятной по нынешним временам неожиданностью. Его встретила традиционная пролетарская неуступчивость и бескомпромиссность. «Зёленая хижина» находилась на краю тихой, вымощенной брусчаткой, площади Энтузиазма. Роба и Кубу Отис высадил у главного входа, в начале малиновой с золотым орнаментом дорожки. Она вела к полукруглым низким ступеням и знаменитым зеркальным дверям в оправе из ажурного вензельного крупповского железа. Отис объехал площадь посигналил у зеленых ворот. Гольф въехал на задний двор отеля и встал на очерченный желтой краской прямоугольник с надписью: «Старший администратор». Отис закрыл машину и поднялся к себе в кабинет на втором этаже. Надолго задерживаться не стал. Посидел в кожаном кресле, по интеркому справился о шумном постояльце из президентского номера. Какое-то время бездумно глядел в одну точку. Наконец со вздохом поднялся, пошевелил широкими плечами и вышел из кабинета. Пора было начинать этот день.
Глава 5
«Зеленую Хижину» построил в 1935 году один эксцентричный бельгиец. После сотого миллиона, сколоченного на крови и поте этих неспокойных людей, в бельгийской экономической голове откуда ни возьмись явился в фаворском свете блаженный Августин со стрекозиными крылышками и прогудел внезапным басом церковного регента.
– Тиха бо дателя любит Бог.
Лучшим решением было бы проложить в растущей и нищей столице водопровод и канализацию, но после двухсотого миллиона в бельгийскую экономическую голову уже никто не явился и в центре города
