у них тоже, как и у меня, хорошо…
– Славно.
– Ты завтра навестишь меня? Врачи разрешили тебе приехать.
– Конечно! Обязательно!
– Хорошо… это очень хорошо… я буду тебя ждать, Марк. Пока.
– До завтра, Генри. Я обязательно к тебе заеду!
6
Марк приближался к дому скорби, в котором содержался его брат и другие вылущенные люди, затерявшиеся в пространстве и времени. Палая листва шумела под ногами, ветви черных деревьев качались на ветру, моросил мелкий дождь. Здание психлечебницы, издали кажущееся зловещим и мрачным, нагоняло тоску. Скорее всего, такое настроение отчасти складывалось из-за отвратительной осенней погоды, которая, в принципе, на что угодно может наложить свой скорбный отпечаток и превратить желтое в серое, красное в серое, голубое в серое. Одним словом обесцветить и лишить жизни даже самый прекрасный пейзаж. Марк остановился перед воротами и еще раз осмотрел здание. Три этажа, красный кирпич, решетки на окнах – скорбный дом. Тут обитали самые разные люди. Несчастные и очень несчастные. Какие-то из них о своем несчастье даже не догадывались, и это в некотором роде было их спасением. Они не понимали, что чего-то лишены. Они не понимали, что должны пребывать в вечном отчаянии. Например, как пациентка по фамилии Куз., пятнадцать лет назад потерявшая мужа и годовалую дочку в результате несчастного случая, после чего утратившая всю память. Помимо того, что она потеряла все воспоминания, ее мозг перестал еще и фиксировать любую новую информацию, поступающую извне, так что каждый день она рождалась заново, даже не догадываясь о том, что число подобных рождений давно уж перевалило за тысячу. Она всегда пробуждалась с улыбкой на лице просто потому, что не могла запомнить, что по «долгу службы» обязана просыпаться с тоскливой мрачной физиономией. Она ничего не могла запомнить. Она не узнавала медсестер, заходивших к ней утром в палату, не узнавала врача, не признавала собственное отражение в зеркале, свою постель, в которой себя обнаруживала, свои тапочки под кроватью. Стертая память являлась ее спасительным кругом, так что кровавым призракам из прошлого было никак до нее не добраться.
«Память о прошлом – проклятие», – подумал тогда Марк, перешагивая порог лечебницы. – «Если бы мой брат подобно другим пациентам тоже мог позабыть тот злополучный день».
Зайдя внутрь, он сразу направился к стойке регистрации, где в белом халате и чепчике сидела пергидрольная девушка.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней Марк. – Я пришел к брату…
– О, это вы! Здравствуйте. Давненько вы нас не навещали.
– Дела…
– Понимаю…
– Я пройду?
– Минутку… – зазвонил телефон, и медсестра подняла трубку, произнеся дежурную фразу, которой отвечала на все входящие звонки. Она выслушала вопрос, уточнила какой-то момент, после чего перевела звонок на другую линию. Затем положила трубку и вновь обратилась к Марку. – У вашего
