было светло, когда они выехали, опекун бордельских девиц – на джипе, за ним майор – на Ауди.
Как ни крути, а след ведет в Атамановку, размышлял Суслов. Чтобы выйти на Зубило или Напильника, придется устраивать облавы и прессовать тех, кто залетит в сеть. Но как мог быть связан член элитного клуба с атаманцами? Явная нестыковка…
Подъехали к кованым воротам с глухой оградой. Охранник с автоматом Калашникова, узрев знакомый джип, распахнул их. Взору открылись боярский терем и метрах в ста от него – рубленый домик с красным крестом. Гриня зарулил к нему.
Они поднялись на широкое крыльцо. Гриня нажал кнопку звонка и произнес:
– Открывайте, Эдуард Моисеевич.
Впустил их невысокий, лысый и крупноносый доктор в домашнем халате.
– Кому я на этот раз понадобился, Гриня?
– Никому. С Мариком хочет поговорить майор. Он доверенный человек полковника Ракова. Я уезжаю по делам.
– Скатерть тебе на дорожку. Идёмте в палату, майор.
– Как пациент себя чувствует?
– Прекрасно. Пулю даже не пришлось вытаскивать, прошла на вылет.
– Много у вас больных?
– Один. Две палаты пустуют. Девицы редко болеют. Вам сюда, а я удаляюсь.
В палате было тепло. Бармен спал поверх одеяла в пижаме.
Суслов тронул его за ногу.
– Просыпайся, Марик.
Тот открыл глаза и, похоже, силился сообразить, откуда возник полицейский в майорской форме.
– Я должен задать вам несколько вопросов, – сказал Суслов.
– Меня ранили. Я потерял сознание. Ничего не помню.
– Не нервничай, Марик. Меня прислал полковник Раков.
– А-а, так бы сразу и сказали. Что вы хотите знать?
– Как выглядели грабители?
– Тот, что заграбастал мою кассу, главарь у них. Рост ниже среднего, крепкого сложения. Над левым глазом старый шрам.
– Он расстрелял людей в баре?
– Он.
– Еврея рядом с ним не заметил?
– Нет.
– А среди игроков?
– Я общаюсь только с теми, кто девиц заказывает. Ну, и кто вдрызг продуется, тому наливаю за счет заведения. Евреи до конца не проигрываются. И девиц редко заказывают.
– Может быть, ты слышал, как называли друг друга налетчики?
– Главарь своего помощника Вьюном назвал. Его потом Федотыч пристрелил.
Вот это в яблочко! Вьюн у Гали засветился. Значит, и главарь у нее был. Как же она шрам над глазом не заметила, это же особая примета! Впрочем, не до примет ей тогда было. Жаль, что Вьюн уже ничего не сможет рассказать. А знал, наверняка, немало.
– Ты мне очень помог, Марик, спасибо, – сказал майор и вышел из палаты.
Доктор в халате проводил его на выход. Он сел в машину
