с другой. Я знала это, но как-то не придавала большого значения. Все равно она некрасивая, палка, черная, нос длинный, как у теть Веры из соседнего подъезда. Знала, что он ее бросит и вернется к ней. А еще у той девицы голос писклявый, бе…
Седьмой класс. Ах… Вздыхала Оля, еще так долго, целых четыре года. Она смотрела на стопку учебников, что достала из ранца, надо делать уроки. Но это было вчера, а сегодня узнала, что он ее бросил.
– Да как ты мог? – опять с горечью закричала она и, повернувшись к нему, как львица посмотрела в его довольные глаза. – Тебе не стыдно? Я верила тебе, верила.
Она не удержалась и запустила в его сторону книгу, за ней полетела подушка и пенал. Казалось, еще немного, и в комнате сверкнет молния и раздастся гром. Оля не могла успокоиться, опять обида, опять злоба, опять эти воспоминания. Лучше бы их не было, лучше бы она его не увидела у Светки.
Женщина осторожно подошла к двери дочери, прислушалась. За тонкой фанерой слышалась возня и какая-то борьба.
– Ругается? – спокойно спросил ее муж и, шлепнув жену по попке, пошел дальше.
– Эй! – возмутилась она. – Что с ней? – на всякий случай понизив голос, спросила у Виктора.
– Ругается.
– Это я и так поняла, – и пошла за ним. – А с кем? Что случилось?
– Ай… Любовь-морковь, что тут непонятного. – Он отмахнулся от вопроса, как будто не представляет интереса. – Покричит и перестанет. Не первый раз.
– А…
Он опять шлепнул жену по попке, та удивленно посмотрела на него, стараясь понять, что это он такое сделал, а после играючи ударила его в грудь.
– Мам, она не пускает меня в комнату, – возмущенно зашел на кухню Мишка. – Кричит и еще дерется, я сейчас ей… – И уже было ринулся по коридору к двери Оли, но отец мгновенно перехватил его.
– Пойдем завтракать, успеешь планшет взять, ты и так вчера с ним…
– Она его забрала, – возмутился юноша и опять покосился в сторону коридора, откуда доносилась возня.
– Ничего страшного, я чуть позже зайду.
– Она тебя не пустит, закрылась…
– Ладно, разберемся, а сейчас завтракать и не забыл, к двенадцати к бабушке?
– Помню, а она? – Он имел в виду свою сестру.
Оля то успокаивалась, то, увидев его улыбку, опять начинала плакать. Если бы он не улыбался, если бы отвернулся или хотя бы опустил взгляд, она может его и простила, но улыбка.
– Я не прощу тебе этого никогда. Ты это понимаешь? Ты для меня все, ноль на палочке. Забуду про тебя. Тебе хуже. Будешь знать. Я к нему, а он…
Она уже не так металась по комнате, перестала бросать в его сторону все то, что попадалось под руку. Уже могла спокойнее дышать и даже несколько раз посмотрела на телефон, кто-то слал ей SMS. Не буду отвечать, думала она, зная, что это Светка.
– А ведь я тебя любила, – уж как-то обреченно ответила девочка, села на пол, подогнула ноги
